Снаряжение византийской армии. Византийский шлем

Снаряжение византийской армии | Железный век

В действительности ли выглядело полное обмундирование воинов Византии так, как это представлено на современных «предположительных» реконструкциях или так, как оно изображено на фресках и барельефах древности (дело в том, что в Византии существовала традиция придавать изображениям участников даже вполне современных авторам событий, черты «античности», что выражается в подчас совершенно немыслимых комбинациях предметов снаряжения), сказать точно никто не сможет.Однако множество источников, даже расходящихся в деталях, в одном сходяться наверняка — каковым бы не было снаряжение воинов, оно было высочайшего качества.

В одном из Стратегиконов (Catacolon Cecaumenus) эта мысль подтверждающая это как нельзя лучше:

«Прежде всего, ваши всадники должны иметь удобные седла, оружие хорошего качества, надежную и прочную сбрую, а также другое обмундирование. Когда всадник имеет хорошую лошадь, одет в надежный доспех и снабжен надлежащим оружием, если он храбр, — он будет храбр вдвойне, а если робок, — приобретет храбрость и внесет свою лепту в общее дело. Но если обмундирование неудобно, седло велико, лошадь хромает, а ботинки жмут, — единственная вещь о которой он будет думать, это как спасти свою шкуру, обратившись в бегство при первой же возможности.»

Византийский Доспех

Мы имеем достаточно информации относительно снаряжения и доспехов воинов Византии, подтверждающихся различными документами и большим числом современных иллюстраций. Из них вполне ясно, что тремя основными формами доспеха были кольчуга, ламеляр и чешуйчатый доспех, но с явным преобладанием ламеляров.

Ламеллярные доспехи состояли из маленьких, в основном прямоугольных пластин (хотя встречаются и длинные, но узкие и даже квадратные) сплетенных вместе в ряды, а затем соединенные кожаными ремешками, сквозь пробитые в пластинках отверстия. Ряды, накладываются друг на друга сверху (в отличие от чешуи, которая накладывается вниз).Пластинки чаще всего делались из металла, но кожа и роговые пластины, также вполне уместны и находят своё упоминание в различных источниках. Обычно ламеляр либо вовсе не имел рукавов, либо они были очень коротки. Длинна самого доспеха, доходила в основном до талии, реже до колен.

В нескольких манускриптах имеются изображения воинов в подобных доспехах, но имеющих длинные рукава, возможно это так же имело место быть, но скорее в виде исключения.

Чешуйчатые корселеты византийских воинов, ещё иногда называли «клибанионами» (название получено от латинского слова clifianarius, обозначавшего тяжело снаряженного всадника). Их длинна практически всегда доходит только до талии, что однако не всегда можно четко различить на изображениях, так как под низ, воины часто надевали кольчугу или как они называли её, — «лорикий».Длинна кольчуги обычно достигала колен, рукава присутствовали всегда и могли быть как до локтя, так и до запястья. Так же были распространены и кольчужные капюшены.

Кроме этих основных (но сравнительно дорогих) видов защитного снаряжения, большое распространение имели так же всевозможные стеганые доспехи (например эпилорика, кабадион,бамбакион), выполнявшие в основном роль поддоспешника, но порой применявшиеся и как самостоятельные элементы экипировки.Эпилорикой называлась стеганка кавалериста, кабадионом соотвественно пехотинца. Все стеганые доспехи имели длинные рукава, а эпилорика и бамбакион даже капюшены.

Вследствие того факта, что длинна ламеляра и чешуйчатого доспеха доходила лишь до бедра, а рукава вовсе отсутствовали, оба типа доспеха имели на талии и плечах свободно свисающие полосы кожи или металла, обеспечивающие дополнительную защиту.

Предплечья и ноги были защищены соотвественно наплечниками и наголенниками из металла, но не менее часто использовалась и кожа или войлок. Высокая «старомодная» армейская обувь, также выполняла защитную функцию.Руки иногда защищались кожаными рукавицами, или кольчужными в случае с тяжелой конницей.

Шлемы, в большей степени были простыми, универсальными. Хорошее представление о их внешнем виде, дает практически любая иллюстрация. Их изготавливали из железа и носили поверх мягкого подшлемника.Существовали так же и другие виды защиты головы, включая описаный выше кольчужный капюшен, кожаные, стеганые и другие виды шлемов.

Щиты византийской армии

Щиты византийских воинов имели огромное разнообразие форм и размеров. Тяжелый щит пехоты,скута, был наиболее распространенным. Имел овальную форму и в длинну достигал 3-х, 4-х футов. Распространен был ещё и круглый щит, туреос, имевший в диаметре 30 дюймов.Всадники, несли круглые щиты практически такого же размера.

Легкая пехота, могла вступать в сражение имея при себе только очень маленький, круглый щит диаметром 12 дюймов, поскольку в противном случае, они не могли бы эффективно метать дротики и тем более стрелять из лука (согласно уставу они вообще не должны были нести щит).

В десятом веке, как среди пехоты, так и конницы, в широком употреблении находились щиты «каплевидной» формы, которые затем стали уступать место треугольному, ставшему вскоре основным типом.

Оружие византийской армии

Главным оружием византийского солдата, были копье и меч. Основным видом копий, попрежнему оставался контос или контарион, перенятый столетиями ранее от аланов, — простое двенадцатифутовое копье с металическим наконечником, служившее как коннице, так и пехоте.Другими типами копья и копья был rhiptarion или akoulion (восьми-девяти футовое легкое метательное копье), verutla (сравните с латинским verulum) и memulion (от латинского venabulum), копье тяжеловооруженного воина-пехотинца.

Меч называли спатион (spathion) (сравните с латинским spatha, спата), его длинна составляла 36 дюймов. Ножны крепились с помощью перевязи на левом бедре.

Ещё одним из основных видов оружия был парамерион, появившийся в 9-ом столетии. Очевидно это был заточеный с одной стороны, саблеобразный меч (или тип сабли). Его длинна равнялась длинне спатиона, но носился он не на бедре, а на поясе.

Вторичное оружие включало в себя топор и булаву. Стоит отметить, что применялся топор истинно византийцами не слишком часто, но был основным оружием гвардии варангов.Булава (называемая bar-doukion, что означает просто «кувалда») использовалась главным образом всадниками. В пехоте применялось, но весьма ограничено.

Дистанционное оружие состояло в основном из лука и пращи. Византийский лук был очень сложным оружием и в длинну достигал 45-48 дюймов. Лук был составным, а потому очень мощным и изначально видимо, был перенят от гуннов.

Лучники встречались как среди пехоты, так и конницы, однако с наступлением новой эры, их роль в армии византии постепенно, но неуклонно снижалась, и это привело к тому, что в конечном счете практически всеми верховыми лучниками византии, стали наемники — степняки.

Как видим, император Лев VI имел причину жаловаться, когда говорил : «стрельба из лука, совершенно вышла из употребления среди римлян».

Стремясь исправить эту ситуацию, он ввел систему обязательного обучения стрельбе (даже для мужчин, освобожденных от военной службы) и издал соотвествующий указ, обязующий каждое домашнее хозяйство иметь лук и сорок стрел к нему, но требуемого эффекта эти меры не дали.

Реорганизация тяжелой конницы так, чтобы каждые два воина из пяти были стрелками и вообще не несли копий, были по всей видимости так же частью реформ Льва VI. Однако тот факт, что многие стрелки, даже после принятия э тих мер, продолжали пользоваться пращей (spendone), а не луком, говорит о многом.

Кроме лука, пращи и метательных копий, легкие отряды пехоты применяли так же и соленарионы(solenarion), один из типов арбалета; Соленарион описывается в документах Византии, как очень эффективное в сражении оружие от которого не спасают никакие доспехи.По неизвестным причинам, после середины 10 века это оружие практически исчезает из списков стандартного вооружения византийцев на целых сто лет и вновь появился лишь в конце 11 столетия, во время начала обширных контактов с норманами.

Ещё один вид оружия о котором нужно упомянуть — rhomphaia, которой по сведениям была вооружена значительная часть Византийских гвардейцев. Не совсем понятно, какой конкретно тип оружия имеется в виду, потому что не смотря на упоминания в различных документах посвященных военному делу, ни один из них не приводит хотя бы приблизительно его внешний вид.

Наиболее убедительная теория и единственная, которая кажется соответствует тем небольшим письменным и археологическим свидетельствам доступным нам, — что rhomphaia это скорее всего фалко-подобное оружие с немного изогнутым лезвием, равным по длине, рукояти.

ageiron.ru

Византийское вооружение

Византия всегда испытывала нехватку железа, потому в VI столетии производство вооружения или, по крайней мере, металлических доспехов стало государственной монополией. Специальные оружейные цеха – армаментоны (Armamenton – арсеналы), были расположены во всех крупнейших городах, как, например, в Александрии, Антиохии (Antioch) и Дамаске. Мечи, возможно, ковались не только на таких арсеналах, но и в частных кузницах, особенно, если речь идет об охотничьем оружии. Ну а луки изготавливались практически повсеместно. Более того, провинции Сирия, Палестина и Аравия, возможно, были главными областями по производству луков в римский и византийский периоды. Тот факт, что в Византии постоянно не хватало оружия и брони, обусловил организованный сбор оружия на полях сражений после побед над Сасанидами, оружие которых ценилось особенно высоко. Распределение оружия и доспехов строго регламентировалось. Византийский солдат сталкивался с проблемой вооружения уже при вербовке. Его ставили перед фактом, что треть из выделенного на него довольствия идет на обмундирование, треть на оружие и лишь треть выделяется ему для других нужд. Оружие и доспехи, утраченные в сражении, компенсировались государством, но это не относилось к вооружению, брошенному при отступлении.

Наиболее реалистичное изображение ранней византийской брони на блюде, именуемом "Isola Rizza Dish". Оно найдено в Северной Италии и датируется концом VI или началом VII столетий. Наездник носит украшенный пером сегментный шлем и короткий пластинчатый панцирь, на лошади он едет без стремян.

Несмотря на то, что только элитарные дворцовые части и телохранители имели выделяющееся обмундирование, воины многих подразделений имели отличительную экипировку и могли быть распознаны по внешнему виду. Влияние «вражеской» персидской моды становится заметным среди греческой знати в Сирии, начиная с III столетия нашей эры. Столетием позже тюркское влияние авар проявляется в одежде византийской конницы. Украшение луков и другие мелкие элементы декора подтверждают сильное аварское влияние. Офицеры носили скарамангион (scaramangion – военный кафтан), но такие же кафтаны носили и конники-персы. Кандидаты (Candidati -гвардейцы) были экипированы в маниаконы (maniakion – армейский плащ) с тремя застежками на груди. Этот вид плащей был отличительной особенностью знати и мог носиться с богато украшенным поясом. В этом элементе византийский пехотный костюм отразил германское влияние готов.

«Стратегикон» дает много сведений о византийском оружии начала VII века. Конница была вооружена длинными мечами – спатионами (spathion) аварского или сасанидского происхождения. Они также использовали легкое деревянное копье (kontarion) и лук (toxarion) с 40 стрелами в колчане, повешенном у седла или на поясе. Чехол для лука мог крепиться к седлу в персидском стиле или вешаться на пояс в центрально-азиатском кочевом стиле. Тяжелый пехотинец скаутат имел более короткий меч (Spathion Erouliskion) в дополнение к короткому копью или дротикам. Византийские легкие солдаты несли маленький щит, лук за спиной, колчан со стрелами (thekanon), повешенный у пояса на перевязи через плечо, и, возможно, комплект коротких дротиков (solenarion) для метания на близкие дистанции. Могли они также в качестве основного оружия иметь метательные копья (berutta) или пращи.

«Стратегикон» приводит список использовавшейся в Византии брони. Для конницы обычно доспех состоял из забы или ло-рики (zaba или lorikion – два вида кольчужного хауберка) с кольчужным капюшоном (skaplion) или шлемом, имевшим спереди кольчужную защиту горла (peritrachelion). Шлем было относительно тяжелым, украшенным перьями или гребнем, с нащечны-ми пластинами. Некоторые византийские кавалеристы также носили страггулион (straggulion) – многослойное шерстяное кашне, защищающее шею, скопированное у их противников – авар. Что касается наручей, то только отборные части букелариев экипировались в хиероманики (cheiromanika -наручный доспех). Лучшая пехота – скаутаты, также была защищена длинными кольчугами и шлемами, но, в отличие от всадников, имела еще и поножи – доспехи для ног (periknemides). Но большая часть византийской пехоты никакой брони не имела, используя только легкие шлемы сасанидской формы и прикрываясь большими щитами.

Малоизвестный источник 615 г. описывает одну из лорик как «трехслойную забу» весом 25 кг. Использовались и более легкие пластинчатые доспехи или кольчужно-пластинчатые, но они были гораздо менее популярны, чем в последующие века. В случаях нехватки металлической брони византийцы применяли подбитую кожу, фетр или стеганую холстину. Вероятно именно такой была легкая лорика (lorikion alusidoton) -кожаный панцирь, возможно, с элементами кольчуги и пластинчатой брони. Упоминающийся в свидетельствах кентоуклон (Kentouklon) был формой стеганой «мягкой» брони для коня и всадника, в то время как другая конная броня кабадион (kabadion) была полностью стеганой, но большей частью использовалась для церемониальных нужд. Другой характерный византийский стеганый доспех – камелаукион (kamelaukion) представлял собой стеганый капюшон, носившийся поверх шлема и выполнявшийся в той же технике, что и подбивка шлема эпилорикон (epilorikon).

В IV столетии «четырехрогое седло», обычно ассоциируемое с римской конницей, было заменено более современным седлом с поднятыми передней и задней луками. Это трудно объяснимый факт, поскольку, если стремена еще не были изобретены, подобная форма седла обеспечивала всаднику гораздо менее устойчивое положение! В принципе, стремена не упоминаются в византийских описаниях или настенной росписи в течение еще трех столетий. Но загадка остается загадкой. Для конных схол очень важно было обеспечить уверенную посадку воина в седле, а они переходят от проверенного и весьма удачного «четырехрогого римского седла» к гораздо менее удобному с приподнятыми луками. Возможно, византийцы заимствовали подобные седла у центрально-азиатских конников, но они все были лучниками и не сражались копьем и мечом. Если так, то переход к новым седлам знаменует смещение целевого назначения конницы, которая на Среднем Востоке теперь рассматривается в большей степени как конные лучники. Это в какой-то степени объясняет широкое внедрение в византийской сирийской коннице сасанидского лука и отказ от «рогатых седел». К слову, стремена (Skalia) упоминаются в «Стратегиконе», однако здесь они рассматриваются только как принадлежность медицинского персонала для помощи раненным воинам. Есть намеки на применение стремян в учебных схолах и во время дальних междугородних переходов.

              

ciwar.ru

Конница Византийской империи. X в.

К Х в. Византийская империя достигла небывалого военного могущества и впечатляющих успехов, вылившихся в значительные территориальные приобретения. Сражающаяся на два фронта на Востоке и Западе византийская армия, несмотря на мелкие неудачи и отдельные проигранные сражения, неизменно выходила победителем в ходе многочисленных военных кампаний. Армия была не только многочисленной, но и относительно хорошо вооруженной (в особенности элитные подразделения), организованной и для своего времени достаточно хорошо оплачиваемой. Являясь прямой наследницей армии поздней Римской империи, византийская армия в стратегическом и тактическом плане превосходила своих противников, в особенности многочисленных, но достаточно плохо вооруженных и организованных кочевников, непрестанно беспокоящих ее западные рубежи. Впрочем, справедливым будет замечание о том, что, несмотря на значительное теоретическое военное наследие, разумное структурное деление и существенную численность, византийская армия не была застрахована от военных неудач вследствие просчетов безграмотного руководства и плохой выучки личного состава.

В немалой степени военные успехи византийского оружия были обусловлены тем, что на протяжении всего Х в. базилевсами (императорами) Византии были люди, наделенные незаурядным полководческим талантом. Императоры Никифор Фока, Василий II Болгаробойца и Иоанн Цимисхий были не столько государственными деятелями, сколько блистательными воинами. Особо впечатляющих военных успехов Византийская империя достигла в ходе войны с Арабским халифатом. И если в начале Х в. исламский мир еще успешно противостоял византийской экспансии, то со второй четверти столетия Византийская империя переходит в решительное наступление. С 942 г., с момента взятия Мальты византийскими войсками, империя непрерывно теснит своих исламских противников. В 943 г. под угрозой разорения оказывается Нубия и соглашается выплачивать дань империи. К 955 г. Византия овладевает пограничным нубийским городом Ибримом. Особых успехов на Востоке византийская армия достигла при Никифоре Фоке. В 961 г. войска Никифора занимают Алеппо, в 968 г. Византии покоряются города Хама и Химс, где победители захватывают христианскую святыню, голову Иоанна Крестителя. В этот же год армия Никифора берет Латакию, а в последующую зиму захватывает Антиохию. В 972 г. императорские войска подвергают разграблению и опустошению Нисбин и угрожают Багдаду. В 974 г. войска Иоан на Цимисхия завоевывают Баальбек и Бейрут и накладывают на Дамаск обязательство уплаты дани в размере 60 тысяч динаров в год.

На западном фронте Византийской империи успехи были не столь впечатляющими. Находящегося в распоряжении командующего западной группы войск военного контингента хватало только на поддержание шаткого равновесия сил в противостоянии с непрерывно накатывающимися волнами печенегов и мадьяр, видевших в разграблении западного пограничья империи легкий путь обогащения. В немалой степени успешной политике сдерживания кочевников способствовала тактика натравливания одних на других, наем кочевников на службу и прямой денежный откуп в обмен на обещание не трогать пограничье империи. Подобная тактика полностью не исключала военной угрозы со стороны кочевников, но давала возможность выиграть время для подготовки западной группы войск к отражению вторжений. Наиболее серьезным противником Византийской империей на Западе являлось Болгарское царство, вооруженное противостояние с которым длилось несколько столетий. Своего апогея противостояние в Х в. между болгарами и Византийской империи достигло в период правления болгарских царей Симеона и Самуила. Успехи последнего во многом объясняются ослаблением Византии, непосредственно связанным с восстанием Варды Склира.

В 967—972 гг. Византийской империи помимо войны на востоке против исламских эмиров и Арабского халифа приходится противостоять Святославу Игоревичу, киевскому князю, дружины которого вначале вторглись в Болгарию, а затем, заручившись поддержкой населения, начали наступления на византийские земли. Союзные Святославу печенежская и мадьярская конницы совершали непрерывные глубокие рейды по византийскому пограничью. Угроза империи со стороны Святослава и его союзников, по всей видимости, была настолько велика, что на западный театр военных действий вынужден был прибыть сам император (Иоанн Цимисхий) и перебросить с ближневосточного театра военных действий отборные войска, закаленные в многочисленных сражениях с мусульманскими воинами. В битве под Доростолом дружины Святослава были разбиты и по условиям заключенного мирного договора вынуждены были оставить Болгарию. В победе над войсками киевского князя, как и в успешных воинах на Ближнем Востоке и в Африке, особую роль сыграла византийская кавалерия, переживающая в Х в. период своего расцвета. Будучи в этот период времени, пожалуй, самым многочисленным родом войск византийской армии, традиционно имеющей еще и сильную, хорошо организованную и вооруженную пехоту, византийская кавалерия являлась серьезным противником и мощной ударной военной силой империи.

Несмотря на то, что византийцы во многих областях жизни придерживались традиций, зародившихся еще во времена императорского Рима, и даже продолжали называть себя римлянами, организация и структура Византийской армии была абсолютно самобытной и существенно отличалась от римской. Достаточно одного того факта, что даже в армии поздней империи и периода Домината (абсолютизма) кавалерия никогда не играла той привилегированной роли, которую она занимала в армии Византии. Впервые принципы организации византийской кавалерии и армии в целом были сформулированы в конце VI — начале VII вв. в руководстве, приписываемом императору Маврикию1. Основные принципы организации армии, описанные в «Стратегиконе» Псевдо Маврикия сохранились до Х в., о чем свидетельствует их практически дословное повторение в знаменитой «Тактике» императора Льва VI, датируемой концом IX—началом Х вв.

Согласно «Тактике», основной тактической единицей кавалерии и пехоты являлся «бандон» (либо «банда», от немецкого — знамя), в состав которого предположительно входило 300 всадников. Бандон, в свою очередь, подразделялся на 6 «аллагхий» по 50 человек в каждой. Аллагхий состоял из 5 декарх по 10 человек. Крупные кавалерийские соединения состояли из нескольких бандонов, объединенных в «мойры», «турмы» или «тагмы» (полки). В состав мойры входило от 2 до 3 бондонов, а турма состояла из 3 мойр.

Наиболее привилегированными кавалерийскими соединениями были турмы, входящие в состав караульных подразделений, базирующихся в Константинополе. Данные соединения носили общее название «тагмата» и составляли ядро византийской армии в Х в. Кавалерийские полки, входившие в состав «тагматы», назывались «Скола», «Экскубити», «Аритмос», «Икантой».

Изображение византийских гвардейцев конца IX в. Манускрипт №61. Хранится в монастыре Пантократора

Изображение Василия II Болгаробойца (976-1025). Начало IX в. Венеция, Национальная библиотека

К Х в. элитные константинопольские полки насчитывали уже не одно десятилетие своего существования. Из перечисленных четырех константинопольских кавалерийских полков «Скола» был самым привилегированным и старейшим, предположительно существовавшим уже в начале V в. Полк «Экскубити» также был учрежден в V в. во времена правления императора Льва I и был вторым по старшинству после полка «Скола». Полк «Аритмос», известный по еще одному своему имени — «Вилга», появился в составе константинопольского гарнизона во второй половине VI в. Самым «молодым» из полков «тагматы», возникшим позже других, был полк «Икантой», учрежденный в начале IX в. императором Никифором I.Во всех привилегированных константинопольских кавалерийских полках было по 1500 кавалеристов и такое же количество слуг, по одному на кавалериста. Можно предположить, что при различных обстоятельствах численность полков могла отличаться от предписанной в сторону увеличения или уменьшения количества воинов. С 975 г. появились периферийные подразделения «Тагматы», размещенные в провинциях империи. В 961 г. в походе на Крит в составе провинциальных отрядов принимали участие 493 воина полка «Скола», 869 воинов полка «Аритмос», 700 всадников полка «Экскубити» и 456 человек из полка «Икантой».

Помимо перечисленных привилегированных кавалерийских соединений в Константинополе базировался еще один полк, входящий в состав «тагматы» и располагающий кавалерийскими отрядами. Полк именовался «Хатиера» (или «Ха тиера Базилик») и был самым элитным из всех константинопольских полков, поскольку являлся личным охранным полком базилевса. Название полка переводилось как «товарищи императора по оружию» или «императорская свита», а сам полк комплектовался не столько из коренных греков, сколько из инородных наемников.

«Хатиера» делилась на большую и среднею хотиеру общей численностью от 1000 до 4000 человек (первая цифра выглядит более правдоподобной). Воины «Хатиеры» практически неотлучно несли службу при базилевсе, сопровождая и охраняя его не только во время военных действий, но и на охоте. В состав «Тагмат», помимо «Хатиеры», входили отдельные отряды наемников, «приписанные» к «Хатиере», но напрямую к нему не относящиеся. Наемные кавалеристы, несущие службу при императорской особе совместно с «Хатиерой», преимущественно являлись выходцами из среды хазар и кочевников Ферганы (огузы, впоследствии турки-сельджуки). В 903 г. исламский автор Ибн Руста писал, что во время военного парада императора сопровождали 10 000 наемных кочевников. Нам эта цифра представляется несколько завышенной, несмотря на то, что нанять такое количество степных воинов для императора Византии не составляло большого труда. Помимо степных кочевников совместно с «Хатиерой» несло службу еще одно наемное подразделение, состоящее из воинов родом с востока. Данное подразделение именовалось «манглавиты» и комплектовалось мусульманами, выходцами из юго-западной части халифата — «магрибами». Отдельные приданные «Хатиере» отряды наемной кавалерии, как и соединения «тагматы», могли располагаться не только в столице, но и в провинции. Служить в «Хатиере» считалось настолько почетным и прибыльным делом, что претенденты (видимо, только коренные греки) на службу в данном соединении готовы были платить денежное вознаграждение в размере 1016 фунтов золота. Во времена правления Иоанна Цимисхия в составе элитных константинопольских кавалерийских соединений появилось еще одно, просуществовавшие ровно столько, сколько длилось правление этого императора. Данное подразделение носило название «бессмертные» и, возможно, комплектовалось из числа детей офицеров и знати, погибших на полях сражений во имя величия империи. «Бессмертные» по своему характеру вооружения и тактике действия в бою относились к разряду тяжелой кавалерии. Защитное снаряжение высокого качества имели не только всадники «бессмертных», но и их лошади. О численности этого элитного подразделения, фактически личной гвардии Иоанна, нет точных сведений, можно только предполагать, что, даже несмотря на потери, их число всегда оставалось неизменным, на вакантное место убитого всадника тут же назначался новый кандидат, с нетерпением ожидающий своей очереди. По всей видимости, численность «бессмертных» не превышала численности любого из элитных полков «тагматы» и составляла порядка 10001500 всадников, не считая их слуг.

Византийская армия располагала достаточно обширным и строго регламентированным институтом командиров, осуществляющих управление воинскими подразделениями на различных ступенях, от самого маленького по численности отряда до огромных армий. Должностные обязанности были строго распределены между командирами разных звеньев, имеющими возможность продвинутся по служебной лестнице не только в силу своего знатного происхождения (что было немаловажно), но и в силу личных качеств и военной удачи2 (хотя это было и нечасто, особенно после с перехода армии на фемный принцип комплектования). При фемном принципе организации византийской армии, ставшим господствующим в империи с VII—VIII вв, большинство командиров были из числа крупных провинциальных землевладельцев. Среди византийских офицеров, особенно в пограничных провинциях, было определенное число командиров, вышедших из среды наемников и сделавших военную карьеру в императорской армии, начав службу в качестве рядового воина. Как правило, такие представители из числа наемников начинали свою карьеру в одном из соединений «тагматы», а затем становились командирами провинциальных соединений.

Выходцы из кочевой среды могли начинать свою службу сразу в приграничных областях и провинциальных подразделениях. Значительное число византийских офицеров были выходцами из Армении, жители которой в большом количестве поступали на службу в армию императора. Особенно престижной служба в подразделениях византийской армии считалась в среде мелкой армянской знати, поскольку давала возможность обогатиться за счет службы и подняться вверх по социальной лестнице. Следует отметить, что служба в императорских подразделениях была достаточно традиционной для представителей армянской знати еще со времен правления императора Юстиниана, а возможно, что и со времен императора Константина.

Верховное руководство византийской армией в целом, ее западной (Балканы) и восточной (Малая Азия) группами войск осуществлял лично император либо один из стратегов (стратигов), получавших титул верховного главнокомандующего — стратегавтократор. Данный титул позволял военачальнику вести войну по своему усмотрению. Звание стратега являлось наивысшим в византийской военной иерархии и в чем-то соответствовало различным современным ступеням генеральского звания — его носили не только командующие группировками войск, но и командиры отдельных армий, входящих в группировку, а также командиры крупных военных соединений. В византийской военной системе существовали стратеги пяти разрядов. Стратеги четвертого разряда командовали морскими военными контингентами, остальные были пехотными либо кавалерийскими стратегами. Звание стратега первого разряда было наивысшим среди разрядов стратегов византийской армии. У стратега, являющегося командующим военным округом, территориально практически всегда совпадающим с провинцией империи, было три помощника из числа гражданских лиц. Эти лица занимали должности протонариуса, претора и картулариуса. Протонариус отвечал за снабжение войск и выплату жалования. Претор являлся специалистом по юридическим и административным вопросам, фактически являясь гражданским управителем провинции. Картулариус был ответственен за сбор налогов на территории округа, управляемого стратегом. К должности стратега фактически приравнивалась должность доместика — командира «Сколы», самого старого из полков «тагматы». Должность доместика была настолько почетной, что нередко именно доместик «Сколы», а не стратег осуществлял командование войсками в случае отсутствия императора. Следует отметить, что любой представитель командования «тагматы» по своему социальному статусу и положению в военной иерархии превосходил командира такого же по численности соединения провинциального войска. В отличие от остальных полков «тагма ты» командующий полком «Вилга» носил звание (титул) дхонгариус (друнгарии), а не доместик. Чем было вызвано такое отличие наименования должности командира «Вилги» от остальных командующих «тагматой», к сожалению, не известно. Доместик имел несколько заместителей — топотертов.

Топотерты командовали соединениями «тагматы», базирующимися вне стен Константинополя. Отрядами «тагматы», входившими в состав провинциальных войск, с 975 г. командовали офицеры, именовавшиеся дьюками. Особо следует упомянуть, что не всегда командующие округов носили звание стратега, так, в конце X в. округ восточной группы войск Оспикион возглавлял ко мес (комит), а округ Оптиматон той же группы войск возглавлял доместикос.

Триптих, изображающий сорок мучеников на Севастийском озере. X-XI вв. На боковых створках изображ.ены святые воины в воинском облачении. Слева направо, сверху вниз: Георгий,, Федор Тирон, Дмитрий и Меркурий, Евстафий, Евстратий, Федор Стратилат и Прокопий. Хранится в Государственном Эрмитаже

Командующий отдельными крупными кавалерийскими подразделениями (полками — турмами) именовался турмарх, и в его подчинении находились все нижестоящие командиры соединения. Мойрами командовали мойрархи, бандонами — комесы (ко миты). Каждой из аллагхий, входящих в состав бандона, командовал офицер, именуемый петиконтархам. Объединенными попарно аллагхия ми командовал особый офицер — гекатонтарх (кентарх). Десятники именовались декархами, а командиры пятерок — пентархами. Помимо декархов и пентархов к командному составу отряда из десяти воинов относились еще и тетрархи. Тетрархи командовали тремя воинами. В отдельных случаях лица, носящие звание друнгария, выполняли функции заместителей командиров тагм (турмархов). Некоторые кавалерийские подразделения не имели деления на мойры, и, соответственно, офицеров, носящих звание мойрар ха, в таких соединениях не было. В «Тактике» Лев VI упоминает привилегированные категории воинов, к которым относит знаменосцев (до форов), трубачей (букинаторов), адьютантов или вестовых (мандаторов). Рядовые солдаты провинциальных (фемных) соединений носили общие название — стратиоты.

Помимо вышеперечисленных чинов командного состава византийской армии, существовали и иные, появлявшиеся в различные периоды Х в. Многие звания вводились для обозначения положения в воинской иерархии конкретных людей и существовали только в царствование определенного базилевса. Так, император Никифор II (Фока) присвоил евнуху Петру, талантливому военачальнику и командующему армией на Балканах, титул стратопедарха (начальника лагеря). Появление данного титула связанно непосредственно с личностью самого Петра и было вызвано тем, что было необходимо узаконить положение евнуха (в отличие от Халифата Аббассидов, евнух в качестве командующего армейскими соединениями в Византии — явление исключительно неординарное). В «Истории» Льва Диакона, датируемой концом Х в, можно встретить упоминание о звании лохаг, в прежние эпохи обозначающее командира сотни и во времена данного автора являющееся терминологическим анохранизмом. В трактате «О сшибках с неприятелем» (Х в.) присутствует звание «токсиарх», применительно к командиру соединения в 1000 человек.

На провинциальное конное войско численностью в 4 тысячи человек, по мнению Льва VI, для эффективного управления при идеальной ситуации должно приходиться в общей сложности 1347 офицеров (архонтов) различного уровня: 1 стратиг, 2 турмарха, 4 друнгария, 20 комитов, 40 кентархов, 80 пентеконтархов, 400 декархов, 800 пентархов. По неизвестной причине мойрар хи не упоминаются в данном списке.

Источники донесли до наших дней не только военную иерархию Византийской империи Х в., но и имена наиболее известных военачальников и командиров, прославившихся в войнах как на Востоке, так и на Западе. Среди высшего командного состава наибольшую славу приобрели представители из рода Фок — Никифор (впоследствии император Никифор II), его брат Лев, племянник Варда, а также Иоанн Цимисхий, Варда Склир и евнух Петр. В качестве командиров (стратигов, турмархов) отдельных соединений (как правило, кавалерийских турм) упоминаются Никифор, по прозвищу Пастила, погибший во время похода Никифора Фоки на Крит, и прославившиеся в войнах с русами Святослава Федор Лалакон и Анемас. Последний был сыном и соправителем эмира Крита Абдэль Азиза и, попав в плен в 961 г., перешел на службу к императору Византии.

Провинциальные (фемные) кавалерийские соединения, входившие в состав провинциального войска — «тематы», помимо небольшого числа наемников (за исключением пограничных округов), комплектовались значительным количеством свободных мелких землевладельцев, крупные землевладельцы вместе с челядью также принимали участие в формировании конницы. Крупный землевладелец, обязанный нести службу совместно с определенным количеством своих арендаторов, должен был обеспечить их и соответствующим снаряжением, принадлежащим ему лично, а не государству. Зачастую в провинциальном войске состоятельные землевладельцы, несущие воинскую повинность, служили не простыми всадниками, а занимали определенные командные должности. Бывшие солдаты, получившие за службу надел земли, должны были коллективно, от нескольких земельных владений, приобретать снаряжение и коня для всадника и выставлять человека для действительной службы. В основной своей массе провинциальная кавалерия, в отличие от соединений «тагматы», не отличалась высокой боеспособностью и качественным снаряжением. Тем не менее, согласно «Тактике» Льва VI, в составе западной и восточной групп было по 4000 тяжеловооруженных первоклассных кавалеристов. Однако в основной своей массе провинциальная кавалерия не отличалась наличием значительного количества оружия высокого качества, в особенности доспехов. Вооружение было самым различным и не отличалось тем относительным однообразием, которое наблюдалось в соединениях «тагматы». В целом основную массу провинциальной кавалерии составляли легковооруженные конные лучники и копейщики. Несмотря на это, кавалерия играла значительную роль в составе провинциального войска. Существовали военные округа, вооруженные силы которых состояли полностью из кавалерийских турм. В мирное время не все подразделения и солдаты кавалерии несли службу постоянно. В период отсутствия военных действий каждое конкретное соединение, полностью укомплектованное личным составом, несло службу круглый год только один раз в три— шесть лет. В остальное время личный состав занимался ведением хозяйства на своих земельных участках.

Немалый интерес представляют замечания Льва VI относительно принципов комплектования командирских должностей в фемном войске. На архонтские должности Лев рекомендует назначать людей, обладающих соответствующим опытом, личными качествами и способностями, а также являющихся благонадежными по отношению к императорской власти.

Рисунок из книги Иисуса Навина, изображающий атаку византийского кавалерийского соединения. Первая половина Х в. Апостольская библиотека Ватикана, Рим

Как уже упоминалось выше, солдаты и командный состав византийской армии получали определенное вознаграждение за службу. Так, простой кавалерист восточной группы провинциального войска получал 1—1,5 номизматы (золотая монета весом в 1/72 фунта) в месяц, что в год составляло 12—18 номизмат. Помимо этого воину «тематы» восточной группы войск за службу даровался участок земли, стоимость которого к концу Х в. составляла 12 фунтов золотом. Согласно одному из источников, в течение 12 лет за каждый год службы шла дополнительная оплата (так сказать, «доплата за выслугу лет»). Помимо этого в период активной службы в войсках кавалерист бесплатно получал пищевое довольствие. В случае поступления в войска добровольцем новобранец получал разовую премию. Покалеченные воины получали пенсию, а вдовы погибших в сражении воинов — компенсацию за потерю супруга в размере около 5 фунтов золота, что в Х в. было вполне приличной суммой. Декархи получали в год 1 фунт золота, или 72 номизматы, петеконтархи (командиры аллагхий) — два фунта, 144 номизматы в год. Стратеги получали жалование в зависимости от того, к какому разряду они принадлежали. Стратеги пятого разряда получали жалованье в размере 5 фунтов золота в год; стратеги четвертого разряда (командиры «морских войск») — 10 фунтов; стратеги третьего разряда — 20 фунтов; стратеги второго разряда — 30 фунтов; стратеги первого разряда получали 40 фунтов золота в год, что составляет 2880 номизмат. Подобное жалованье выплачивалось только личному составу, находящемуся на постоянной службе, а не пребывающему в резерве. Как свидетельствуют византийские документы, жалованье восточной группе войск шло непосредственно из государственной казны и выплачивалось один раз в3—6 лет. Солдаты и командиры западной группы войск получали, по всей видимости, жалованье меньшего размера, которое выплачивалось не централизованно из казны, а за счет местных налогов.

Наиболее состоятельными и высокооплачиваемыми солдатами и офицерами византийской кавалерии были всадники «тагматы», получавшие жалованье, значительно превышавшее денежное довольствие своих коллег из провинциальных войск. Помимо этого солдаты «тагматы» могли рассчитывать на единовременные премии и подарки императора.

Точная численность византийских кавалерийских соединений в X в. нам неизвестна. Однако с учетом того, что в восточной группе войск, по свидетельству арабских авторов, было около 85— 95 тысяч человек, можно предположить, что численность кавалерийских соединений восточной группировки составляла не менее 2/3 от указанного числа, поскольку нам неизвестно, считали ли арабские авторы только воинов или общий численный состав соединений, около 20—30 % которого составляла войсковая прислуга. Численность западной группы войск была меньше и вряд ли превышала 60 тысяч человек, из которых не менее половины составляли кавалеристы. Как мы уже писали, в составе каждого из элитных константинопольских кавалерийских полков было около 1500 и еще 1000 (по отдельным свидетельствам до 4 тысяч) человек входило в состав «Ха тиеры». Помимо этого следует учитывать соединения наемной кочевнической и мусульманской кавалерии, приписанной к Хатиере, общим числом до 10—15 тысяч человек. Вместе с тем какое то число наемной кочевнической (печенежской, мадьярской, аланской) кавалерии в отдельные периоды действовало совместно с западной группой войск Таким образом, подводя итоги всему вышеизложенному, численность византийской кавалерии в Х в. можно определить в 106—137 тысяч (плюсминус 10 тысяч) без учета наемной печенежской и мадьярской конницы, численность которой вряд ли превышала10—15 тысяч человек.

Точная численность кавалерийских подразделений в той или иной провинции достоверно неизвестна, однако в «Тактике» Льва VI упоминается цифра в 4 тысячи кавалеристов, которую он считает достаточной для ведения боевых действий силами одной провинции, в то же самое время он упоминает провинциальное кавалерийское соединение (речь идет фактически об отдельной армии) численностью в 12 тысяч человек. Возможно, речь идет о кавалерийских соединениях трех провинций, либо о феме, включающей в себя значительные территории. Стратегия византийской армии заключалась в планомерном ведении боевых действий, суть которых сводилась к методичному захвату вражеских территорий и укрепленных пунктов, поскольку, особенно в восточных кампаниях, победа в генеральном сражении не гарантировала успеха всей кампании. Захват укрепленных пунктов, напротив, способствовал созданию плацдарма и продовольственных баз для дальнейшего успешного продвижения в глубь вражеских территорий. Для византийской кавалерии, в отличие от кавалерии кочевников, не свойственны были стремительные глубокие рейды на вражеские территории. Скованная обозами и сидящая верхом на лошадях, не привычных к подножному корму, византийская кавалерия не была способна к стремительным рейдам, зато прекрасно действовала в составе крупных войсковых соединений и была способна сокрушительной атакой решить исход сражения. Характер действия имперской кавалерии в полевом сражении хорошо показан в «Истории» Льва Диакона. Описывая начало военной кампании Никифора Фоки (тогда еще носящего титул стратега-автократора) на Крите в 960 г., Лев Диакон упоминает о том, что высадку войск возглавили кавалерийские отряды. В первом сражении на Крите в ходе данной кампании вся армия была разбита на три отряда, действующих отдельно в сомкнутом строю, при этом речь идет как о пехоте, так и о кавалерии. Во время сражения у стен Преславы (Преславля) стремительная атака «бессмертных» Иоанна Цимисхия на левый фланг ру сов фактически решила исход сражения за данный город. Во время сражения под Доростолом тяжелая кавалерия византийцев располагалась на флангах, а конные стрелки двигались позади центра войска, имея возможность стрелять поверх голов пехоты. Во время последнего сражения у стен Доростола императорская кавалерия под командованием Варды Склира предприняла фланговый обходной маневр и зашла в тыл войску Святослава, чем и решила исход сражения в пользу византийцев. В ходе этой блистательной атаки русы понесли тяжелые потери, и даже князь Святослав, лично участвовавший в отражении кавалерийской атаки, был неоднократно ранен. Византийская кавалерия была способна решить исход битвы не только умелыми действиями при фланговых охватах и лобовых атаках, но и при массированном обстреле противника из луков и забрасывании его дротиками. Немалых успехов кавалерийские соединения добивались действиями из засад. Так, брат Никифора Фоки (впоследствии император Никифор II) Лев, командуя войсками в Азии, сумел достичь военного превосходства над эмиром Алеппо Абдуль Хасаном Али ибн Хамданом, прозванным Сейфад Даула («меч царства»), разгромив его многочисленное войско, напав на него из засады. В Х в. развитию тактики засад и ночных кавалерийских атак на вооруженные силы противника уделялось значительное внимание, о чем свидетельствует пристальное внимание к данным приемам авторов военных трактатов, созданных в этом столетии («De velitatione bellica», «Тактика» Никифора Урана и «Стратегика» императора Никифора II).

Византийская кавалерия сражалась преимущественно в сомкнутом строю, построенная в несколько рядов. О плотном построении византийской кавалерии (возможно, речь идет преимущественно о тяжелой кавалерии) упоминается в книге пятой «Истории» Льва Диакона, когда речь идет о подготовке императором Никифором Фокой отражения вторжения войск Святослава в Болгарию. Историк упоминает тот факт, что император специально тренировал кавалерию, приучая ее к глубинным построениям. Многорядное построение византийского кавалерийского соединения (к примеру, турмы) со стороны должно было напоминать прямоугольник глубиной в пять рядов. Первый ряд состоял из командиров подразделений, вооруженных копьями, второй ряд также состоял из копейщиков, третий и четвертый ряд был вооружен луками либо дротиками. Пятый ряд также состоял из представителей командного состава, вооруженных копьями. Возможно, подобное построение было характерно только для кавалерии, в составе которой воины, вооруженные копьями, численно преобладали. Соединения же, состоящие из стрелков из лука, по всей видимости, сражались в рассыпном строю, поскольку их вооружение не было предназначено для рукопашной схватки. В «Стратегике» императора Никифора II упоминается еще одно боевое построение кавалерии. В данном руководстве речь идет о боевом порядке, который должна была принимать перед боем тяжелая кавалерия клибанофоры (разнавидность катафрактариев), отличающаяся от иной тяжелой кавалерии наличием усиленного защитного снаряжения. Появление данных кавалеристов связано с событиями 968 г., когда император готовил войска к походу против русов Святослава. Клибанофоры, в соответствии с руководством Никифора, должны были строиться клином в 10—12 рядов. В первом ряду должно было стоять 20 человек, во втором — 24, в каждом последующем ряду было на 4 человека больше. Соответственно, численность отряда клибанофоров колебалась от 384 до 504 человек. Нам неизвестно точное количество клибанофоров в составе византийской армии в момент их появления и исчезновения в конце Х в., но думается, что оно было относительно небольшим. По всей видимости, соединения клибанофоров входили только в состав элитных кавалерийских соединений «тагматы» и в составе провинциальных войск не встречались. Возможно, вооружение и снаряжение, аналогичное такому же, как у клибанофоров Никифора II, было и у «бессмертных» Иоанна Цимисхия.

Возвращаясь к тактике действия византийской кавалерии в Х в., следует упомянуть, что при всем разнообразии тактических приемов, входящих в арсенал конницы, ее первоочередной задачей в сражении в случае наличия тяжеловооруженных пеших копейщиков (скутатов) являлась защита флангов глубоко эшелонированного монолитного и слабо мобильного пешего соединения. В свою очередь, кавалерия имела возможность в случае поражения перегруппироваться в тылу ощетинившегося копьями многочисленного пехотного строя, располагающегося в центре боевых порядков войск.

Особо следует упомянуть о тактике применения того или иного оружия кавалерией византийской армии в ходе сражения. Вооруженное столкновение с противником начиналось с обстрела его рядов из лука (в состав каждого кавалерийского подразделения, вне зависимости от категории, входило значительное число лучников), при более близком сближении в противника метались дротики, после чего противник атаковался копьями. По свидетельству византийских авторов, тяжеловооруженные всадники широко использовали таранный удар копьем, которое они держали двумя руками (данная традиция, по всей видимости, восходит к манере удержания копья античными катафрактариями). На изображениях конца Х — начала XI вв. можно видеть тяжеловооруженных всадников, идущих в атаку, защищающихся щитами и держащих копья одной рукой на уровне бедра. При более плотном контакте с противником в ход шли мечи, боевые топоры и булавы — излюбленное оружие византийских кавалерийских офицеров.

Мечи 1X—X вв., найденные на территории Грузии и Армении. Конструкция данных мечей соответствует многочисленным изображениям данного оружия, встречающегося на византийских произведениях искусства (миниатюрах, фресках, пластике). 1—2 — мечи, обнаруж.енны.е в Грузии; 3 — меч из Ани,, Армения

Три меча 1Х—Х вв., найденные на территории соврем.енной Сербии, прекрасно иллюстрируют, какие типы этого оружия имели хождение в Восточной Европе и на Балканах. Слева направо: м.еч тип Х (по Петерсену), хранится в Тековском музее, кевице. Меч тип Н либо С (по Петерсену), хранится в институте археологии САН, Нитра. Меч, предположительно византийской работы, хранится в институте археологии САН, Нитра

Наконечник ножен меча. Конец X— начало XI вв. Хранится в Херсонесском государственном историко-археологическом заповеднике

Наконечник ножен м.еча. Конец X— начало XI вв. Хранится в Херсонесском государственном историко-археологическом заповеднике

В зависимости от используемого вооружения и защитного снаряжения кавалерия Византийской империи в Х в. делилась на четыре класса. Первый класс составляли клибанофоры и ката фрактарии как «тагматы», так и провинциального войска, имеющие высококачественное многоэлементное защитное снаряжение и вооружение, состоящие из длинных копий, мечей, дротиков, луков, возможно — кинжалов. Ко второму классу принадлежали кавалеристы провинциального войска, имевшие защитное снаряжение, помимо щитов состоявшее из разнообразной корпусной защиты и боевых наголовий. Вооружение этой категории всадников состояло из мечей, копий, дротиков и луков. В третий класс входили так называемые «трапезиты» — воины, защитное снаряжение которых состояло из боевого наголовья (шлема либо кольчужного капюшона). Их оружие состояло из копья, двух-трех дротиков и меча. Эти воины выполняли функции разведчиков и бойцов отрядов авангарда, первыми вступающих в сражение в случае внезапного обнаружения противника. Четвертый класс включал в себя конных стрелков — «псилосов». Данная категория всадников не имела никакого защитного снаряжения кроме небольшого щита. Основным оружием псилосов являлся лук, однако были воины и подразделения, вооруженные арбалетами (соленариями) либо рычажными пращами. Холодное оружие первоначально состояло из одного боевого топора — тзикуриона, но впоследствии, по всей видимости, стрелки стали вооружаться еще и мечами. Император Никифор II писал, что у конных лучников должен быть маленький щит, два колчана со стрелами по 60 штук в первом и 40 — во втором, два лука, праща, две запасных тетивы для луков, меч и боевой топор.

Византийская кавалерия в рассматриваемый период времени, несмотря на наметившийся к концу XI в. упадок военного дела, все еще обладала высокоразвитым комплексом вооружения и защитных средств. Византийские мастерские были еще в состоянии осуществлять массовое производство оружия и доспехов для нужд армии без существенного ущерба для их качества. Однако, современники отмечали всевозрастающую недостаточность вооружения в провинциальных войсках и нежелание как самих солдат, так и их командиров из числа провинциальной знати тратить средства на приобретение качественного вооружения. Иначе дело обстояло с константинопольскими элитными подразделениями, воины которых не только снабжались оружием из государственных арсеналов за счет императора, но и имели возможность для самостоятельного приобретения элитного вооружения и снаряжения.

Холодное оружие византийской кавалерии в Х в. было представлено мечами, палашами, кинжалами, копьями, боевыми топорами и булавами. В качестве метательного оружия использовался сложносоставной лук, арбалет (соленарий), пращи и различные дротики. Защитное снаряжение византийской кавалерии было чрезвычайно разнообразно и состояло из корпусной защиты, защиты конечностей, боевых наголовий, щитов.

О конструкции византийских мечей Х в. нет достоверных сведений в связи с тем, что находки данного оружия с территорий, некогда занятых центральными провинциями империи, отсутствуют. Поэтому судить об их конструкции можно только на основании изобразительных источников и археологических находок с пограничных территорий и земель, входящих в сферу византийского влияния.

Основываясь на находках, происходящих с территории современных Армении и Грузии, внешний вид которых во многом соответствует изображениям мечей на византийских миниатюрах, мелкой пластике и иных источниках, можно выявить следующие особенности конструкции данного оружия.

Длина клинков византийских мечей колебалась от 700 до 850 мм при ширине клинка 45— 60 мм. Сечение клинка имело линзовидную форму. Большинство клинков, по всей видимости, имели протяженные долы, ширина которых составляла 1/3 либо 2/3 ширины клинка. Помимо клинков, ширина которых плавно изменялась от основания к острию, без резко выраженных перепадов ширины, существовали клинки, имеющие форму, близкую к вытянутотреугольной.

Эфес собственно византийских мечей состоял из крестовины, рукояти и навершия, либо только из крестовины и рукояти. В большинстве случаев крестовины изготавливались прямыми и имели брусковидную либо ладьевидную форму. Помимо этого встречались изогнутые крестовины, иногда с резко опущенными оконечностями. Прямоугольные крестовины могли иметь четко выраженные расширения на концах, выполненные в виде шаровидных, дисковидных либо каплевидных (сердцевидных) расширений, — меч, имеющий подобную конструкцию, происходит с территории Словакии, а также является оружием Голиафа, изображенного в сцене поединка Давида и Голиафа из «Менолгиума» Василия II (1017 г.). В Армении найден меч, крестовина которого имеет практически овальную форму (находка в Ани). Рукоять мечей изготавливалась преимущественно из дерева, однако могли существовать рукояти и в виде металлических трубок. Можно допустить существование рукоятей, деревянная конструкция которых дополнена металлическими кольцами (находки с территории Грузии). Судя по изображениям, рукояти имели преимущественно цилиндрическую либо усеченноконическую форму. Навершие византийских мечей, судя по изобразительным источникам (что также подтверждается находками с территории Грузии, Армении и Словакии), имели шаровидную либо дисковидную форму. Навершия некоторых экземпляров имели цилиндро-шаровидную либо цилиндро-дисковидную форму. По всей видимости, достаточно ограниченное распространение имели экземпляры мечей, эфес которых не имел навершия как такового. Данную деталь заменяли элементы конструкции сложнофигурной рукояти, изготовленной из дерева либо из медного сплава. Мечи, снабженные эфесами, имеющими вышеописанную особенность конструкции, изображены на миниатюрах византийской рукописи, известной как «Парижская псалтирь». Существование данного оружия подтверждается находкой одного экземпляра меча с подобной конструкцией рукояти, происходящей с территории современной Грузии.

Ножны мечей изготавливались из дерева, своей формой повторяли контур клинка и могли снабжаться металлическими деталями, к которым можно отнести устье и наконечник. Металлические устья до наших дней не сохранились, однако их существование подтверждается изобразительными источниками. Данные детали были не столь распространены по сравнению с наконечниками, несколько экземпляров которых было обнаружено в ходе раскопок Херсонеса. Обнаруженные в Херсонесе наконечники ножен меча, датируемые Х в., имеют форму, близкую к треугольной, тем самым повторяя контур ножен и боевого конца клинка Наконечники изготовлены из медного сплава и покрыты циркульным, линейным и стилизованным растительным орнаментом. Основываясь на изобразительных источниках Х в., особенно триптихе X—XI вв. из собрания Государственного Эрмитажа, на котором представлены святые воины, можно предположить, что некоторые ножны мечей изготавливались исключительно из дерева и покрывались орнаментом.

Помимо мечей собственно византийских форм, в среде византийской кавалерии бытовали экземпляры, имеющее общеевропейское происхождение и изготовленные в рейнских мастерских. Достаточно большое количество мечей, имеющих прямые аналогии с экземплярами, обнаруженными на территории Скандинавских стран, Западной Европы, России и относящимися к так называемым мечам «каролингской эпохи», найдено на территории Балканских стран, земли которых традиционно входили в сферу влияния Византийской империи.

В конце IX в. в среде византийской кавалерии стало распространяться длинноклинковое однолезвийное оружие, именуемое «парамерион». По всей видимости, данное оружие может быть отнесено к категории палашей. О его конструкции нет достоверных сведений, однако можно предположить, что от византийских мечей оно отличалось исключительно наличием однолезвийного клинка, конструкция остальных элементов, по всей видимости, ничем не отличалась от конструкции соответствующих деталей мечей; либо данное оружие имело специфический эфес, конструктивно более близкий сабельным (подобным оружием вооружен лучник с лицевой костяной обкладки ларца XI в. из собрания Государственного Эрмитажа). В среде византийской кавалерии, особенно в восточной группе войск, подразделения которой базировались в Крыму, на Кавказе и Балканах, по всей видимости, определенное распространение получили сабли. Конструкция данного оружия ничем не отличалась от конструкции образцов, состоящих на вооружении наемников из числа печенегов, болгар, венгров. Единственное отличие, которое могло наблюдаться, должно было заключаться в орнаментевтике и изобразительных традициях отделки элементов деталей эфеса и ножен. О кинжалах, бытовавших в среде византийской кавалерии, кроме упоминания об их определенном наличии, нет каких-либо сведений.

Византийские кавалерийские копья могут быть разделены на определенные группы, основное отличие которых будет заключаться в длине древка. К первой группе могут быть отнесены тяжелые копья, именуемые «контос» либо «контарион» (в Х в. последний термин имел большее распространение), длина древка которых доходила до 3,5—4 м. Вооружались этими копьями тяжеловооруженные всадники, входящие в подразделения катафрактариев и клибанафоров. Вторую группу могут составить копья с длиной древка от 2,5 до 3 м, так называемые «риптарионы» и «акитионы». Втульчатые наконечники византийских кавалерийских копий снабжались перьями ромбовидной, вытянутотреугольной и листовидной (преимущественно иволистной) формы. Сечение пера имело ромбовидную либо линзовидную форму.

Помимо копий, в среде византийской кавалерии ограниченное распространение имели пики, заимствованные в кочевой среде и, благодаря пирамидальному перу наконечника, более пригодные для поражения противника, обладающего защитным снаряжением. Длина наконечника в целом редко превышала 250—350 мм. Древки копий изготавливались преимущественно из древесины твердых пород лиственных деревьев, однако могла использоваться древесина и хвойных деревьев. Диаметр древка кавалерийских копий и пик колебался от 30 до 40 мм. Византийскими легковооруженными кавалеристами иногда использовались боевые топоры (тзикурионы), более характерные для легкой пехоты. О конструкции этого собственно византийского оружия мало что известно, однако значительное количество боевых топоров, датируемых Х в., найдено на территории Болгарии, при этом их национальная принадлежность достоверно не определена. Обнаруженные там топорики характеризуются наличием трапециевидного (иногда несколько изогнутого) либо Г-образного (снабженного «бородкой») с зауженным основанием (шейкой) клина. Обух мог заканчиваться молотовидным утолщением («бойком») либо клиновидной пластиной.

Среди командного состава византийской кавалерии определенное распространение имели булавы, именуемые «матзукион» либо «бордокион». Состояли они из деревянной рукояти длиной не более 700 мм и ударного поражающего элемента (навершия). Данная деталь конструкции имела форму, близкую к шаровидной, либо в виде квадрата, по четырем сторонам которого располагались выступы, имеющие вид четырехгранных пирамидальных шипов. Навершия изготавливались из бронзы с внутренней полостью. Внутрь полости традиционно заливался свинец. Навершия по форме близкие к шаровидным предположительно могли изготавливаться и из железа.

«Истории» Льва Диакона упоминается оружие, именуемое «акуфий». По описанию автора, это оружие снабжено поражающим элементом, напоминающим клюв цапли, только не прямой, а изогнутый. По всей видимости, речь идет об оружии, напоминающем клевец. Относительно подробное описание данного оружия свидетельствует о том, что во времена Льва Диакона оно не имело широкого распространения. Возможно, что акуфий имеет восточное происхождение и попал в византийскую военную среду в качестве трофея.

О конструкции луков, бытовавших в среде византийской кавалерии, нет сколь-либо достоверных сведений. Однако, поскольку достаточно хорошо известна конструкция луков, бытовавших в среде кочевников, состоящих на службе империи, можно предположить, что аналогичные луки использовались непосредственно и византийскими конными стрелками, число которых было в Х в. относительно небольшим.

Фрагмент боковой створки триптиха, изображающего сорок мучеников на Севастийском озере. X—X1 вв. На представленном фрагменте изображены святые воины Георгий и Федор Тирон в воинском облачении. Хранится в Государственном Эрмитаже

Центральный фрагмент иконы начала XI в, изображающего святого Дмитрия. Хранится в Московском Кремле

Луки, имевшие в тот период времени наибольшее распространение на территории Восточной Европы и в Средиземноморском регионе, как и на Ближнем Востоке, конструктивно восходят к лукам так называемого «хуннского» типа и его региональным либо национальным вариациям. Особенность конструкции данных луков заключается в наличии дуги, изготовленной из сочетания различных органических материалов (кости, рога, древесины, сухожилий), которая в напряженном состоянии (с натянутой тетивой) имеет сигмообразную форму. Тетива изготавливалась из шелка, пеньки либо из сыромятной кожи. Употреблялись также луки «тюркского» типа, основное отличие которых от луков «хуннского» типа заключалось в меньшем количестве костяных и роговых накладок и их форме. Длина дуги данных луков в напряженном состоянии обычно составляла 900—1200 мм. Сила натяжения обычно не превышала 40 кг.

Луки со спущенной тетивой первоначально носились в чулкообразных налучах, к концу XI — началу Х вв. повсеместное распространение получили налучи кабуровидной формы, в которых лук мог переноситься уже с надетой тетивой. На внешней стороне кабуровидного налуча мог располагаться карман для запасной тетивы, который имел круглую форму. Налучи, как правило, подвешивались с правой стороны на поясе воина посредством специальных ремней. Колчаны изготавливались из кожи, бересты, дерева либо сочетания данных материалов, имели цилиндрическую либо трапециевидную форму и подвешивались к поясу или (что возможно) к плечевой портупее посредством двух ремней, проходящих через металлические либо костяные петли, закрепленные на корпусе колчана. Некоторые колчаны могли снабжаться верхними трапециевидными карманами. Представление о внешнем виде одной из разновидностей колчанов, бытовавших в среде византийской кавалерии, можно составить, основываясь на изображении колчанов на иллюстрации, показывающей столкновение двух кавалерийских отрядов, из манускрипта «Скилитос», ныне хранящегося в библиотеке в Мадриде (текст и иллюстрации восходят к XI в.).

О конструкции византийских арбалетов — «соленариев» — также до наших дней не сохранилось каких-либо данных. Судить об их конструкции мы можем только на основании имеющегося в нашем распоряжении изображения арбалета на миниатюре из так называемой «Императорской библии» из монастыря Сен Жермен. Рукопись датируется концом Х в. Изображенный на рисунке арбалет состоит из деревянной прямоугольной ложи с направляющей для стрелы в виде желоба, предположительно костяного ролика (так называемого «ореха») с пазами для стрелы, спускового механизма рычажного типа и массивной (предположительно деревянной либо сложносоставной) дуги двоякоизогнутой формы. Переносились стрелы, по всей видимости, в цилиндрических либо усеченноконических колчанах, изготовленных предположительно из кожи. Праща (сплендоболон) также упоминается в числе оружия византийских легковооруженных всадников, однако сложно представить эффективность действия метателей в конном строю, особенно в движении. Тем не менее это оружие при его массированном применении было чрезвычайно эффективно даже против тяжеловооруженного противника, поскольку обладало высоким ушибающим воздействием. В византийской армии использовались пращи двух разновидностей — ременные и ременнорычажные. Первые представляли собой конструкцию, изготовленную из сыромятной кожи и состоящую из двух ремней, прикрепленных к «гамачку», куда укладывался свинцовый либо каменный снаряд (пуля), имеющий круглую либо иную (полукруглую, веретенообразную) форму. Ременнорычажная праща состояла из древка (1200— 1400 мм), к которому крепилась ременная конструкция, аналогичная конструкции пращи первого типа. Пращи второй разновидности были более эффективны, поскольку позволяли осуществлять метание на большее расстояние с более высокой точностью.

Дротики, бытовавшие в среде византийской кавалерии, отличались разнообразием как размеров, так и форм пера наконечника. В письменных источниках упоминаются такие разновидности дротиков, как «верутта», «менаулион» и «марзобарбулоны», конструктивно восходящие к римским «мартиобарбулосам». Основное различие первых двух разновидностей дротиков состояло, по всей видимости, в длине и диаметре древка, которые, в любом случае, не превышали 1800 и 25 мм соответственно. Марзобарбулоны, оставшиеся, по всей видимости, на вооружении исключительно тяжелой кавалерии, характеризовались металлическим утяжелителем, надеваемым на древко в районе наконечников. Наконечники византийских дротиков крепились к древку либо посредством втулки, надеваемой на древко, либо посредством черешка, внедряемого в торец последнего. Перья наконечников имели вытянутотреугольную, ромбовидную либо листовидную (иволистную, лавролистную) форму. Сечение пера могло иметь ромбовидную либо линзовидную форму. Длина наконечника в целом обычно не превышала 250 мм.

Корпусная защита была представлена пластинчатыми панцирями (клибанионами), кольчугами (лорикионами, цабами) и различными стегаными куртками и рубахами (кабадион, эпилорики он, бамбакион). В источниках также упоминается войлочные плащи и шапки, защищающие от стрел. Пластинчатые панцири имели ламеллярную или чешуйчатую конструкцию и покрой в виде безрукавной куртки с разрезами на боках либо на одном боку или плече (покрой типа «пончо»). Ламеллярные панцири имели наибольшее распространение по сравнению с чешуйчатыми, которые в достаточном количестве стали появляться в среде византийской кавалерии не ранее конца X — начале IX вв. Конструкция пластинчатого панциря, носимого кавалеристами, практически всегда дополнялась защитными элементами, предназначенными для частичной защиты конечностей. К данной группе элементов защитного снаряжения могут быть отнесены наплечники, плечевые щитки и подолы (юбки). Такие детали могли крепиться непосредственно к корпусной защите (к пройме, плечевым деталям и нижнему краю панциря) либо к стеганой поддоспешной защитной одежде.

Наплечники являлись крайне редким защитным элементом и, если судить по изобразительным источникам, практически не использовались. Византийские панцирные наплечники всегда имели форму, близкую к полусферической, и могли украшаться кожаными фестонами, идущими по нижнему краю.

Сцена сражения между Давидом и Голиафом из «Менолгиума» Василия 11. Начало IX в. Национальная библиотека в Венеции

Плечевые щитки и подолы встречались значительно чаще, чемнаплечники, и имели ламеллярную, ламинарную или чешуйчатую конструкцию. Плечевые щитки, имеющую ламеллярную конструкцию, образовывались тремя, реже — двумя рядами пластин, расположенных округлым краем вверх. Плечевые щитки ламинарной конструкции формировались одним рядом длинных узких пластин. Чешуйчатые плечевые щитки набирались в два-три ряда пластин, нашитых на тканевую либо кожаную основу.

Подолы, как и плечевые щитки, имели ламеллярную, ламинарную и чешуйчатую конструкцию. Ламеллярные подолы, как правило, набирались из относительно крупных подпрямоугольных пластин (нижний край мог иметь полукруглую форму) в два ряда. Подолы, имеющие ламинарную конструкцию, формировались из длинных узких пластин, располагающихся в один ряд. Подолы, образованные чешуйчатыми пластинами, могли состоять из двух, трех или четырех рядов. Вне зависимости от конструкции подолы имели тканевую либо кожаную основу и крепились поверх нижнего края корпусной панцирной защиты посредством ремней, расположенных на боковых деталях панциря и подола.

Пластины ламеллярных и, возможно, чешуйчатых панцирей изготавливались не только из стали (часть могла изготавливаться из цветных металлов), но и из кости, рога и кожи, о чем свидетельствуют письменные источники.

Кольчуги были в Византийской империи не столь популярны, как панцири, но тем не менее были достаточно широко распространены, особенно в среде восточной наемной кавалерии и выходцев из поднепровских и причерноморских степей. Данные кольчатые доспехи имели короткие рукава, редко спускающиеся несколько ниже локтевого сустава, и подолы, доходящие либо до середины бедра, либо до колен. Незначительное распространение имели кольчуги, у которых подол и «рукава» изготавливались из металлических пластин.

Доспехи из мягких материалов (стеганые) в византийской армии были представлены несколькими разновидностями, отличными друг от друга особенностями покроя. Кабадион (кабадия) и бамбакион в большинстве случаев использовались пехотинцами. В чем состояло их принципиальное различие, точно неизвестно, возможно, это название одного и того же доспеха либо поддо спешной защитной одежды. И кабадион, и бамбакион имели рукава (возможно, бамбакион имел только короткие рукава) и стеганый капюшон (возможно, кабадион мог не иметь капюшона).

Эпилорикион представлял собой не столько стеганый защитный доспех, сколько стеганую тканевую накидку, надеваемую поверх доспеха для предохранения его от соприкосновения с влагой. Он мог также изготавливаться цветным, покрытым рисунком, и в этом случае служил своеобразным опознавательным знаком, по которому можно было определить принадлежность кавалериста к тому или иному подразделению. Данное защитное снаряжение имело подол различной длины (как правило, доходящий до колена) и рукава, которые могли полностью закрывать руку от плеча до кисти. В некоторых случаях эпилорикионы изготавливались настолько плотно простеганными, что могли выступать в качестве самостоятельного доспеха. Стеганое защитное снаряжение изготавливалось из нескольких слоев ткани (иногда для прочности пропитанной вином либо дубильными веществами), войлока либо простегивалось из нескольких слоев ткани или кожи, между которыми вкладывались льняные, шерстяные, хлопковые очесы либо конский войлок. Если судить по византийским изобразительным источникам конца IX — начала XI вв., рисунок простежки был близок к сочетанию ромбов либо квадратов.

К сожалению, до наших дней не сохранилось ни одного шлема Х в., который мог бы быть с уверенностью отнесен к образцу работы византийских оружейников. Представление о форме и конструкции византийских шлемов можно почерпнуть только из относительно немногочисленных изобразительных источников. Изображения византийских воинов демонстрируют нам боевое наголовье, преимущественно куполовидной либо сфероконической формы. По всей видимости, речь идет о шлемах, аналогичных найденным на территории Венгрии и датируемым Х в. (Немия, Печь, Ольмюц), либо о шлемах, распространенных в среде кочевников причерноморских степей (шлемы из Николаева и Новоросийска IX—XI вв.). Конструктивно данные шлемы смогут быть отнесены к монолитным и сегментноклепаным. В первом случае шлемы спаивались из двух частей, образуя монолитную конструкцию, при втором способе сборки — лобовой и затылочный сегменты шлема накладывались на боковые. Сфероконические шлемы, как правило, имели навершия — по форме близкие к конусу. Куполовидные шлемы могли также снабжаться наносником, хотя подобная конструктивная деталь шлемов по изобразительным источникам не прослеживается. Византийские шлемы могли снабжаться небольшими шпилеобразными элементами, через которые продевалось кольцо, предназначенное для крепления разноцветного плюмажа из конского волоса, и бармицами различного покроя. По предписанию императора Никифора II, шлемы клибанофоров должны были снабжаться бармицами, полностью закрывающими лицо. Помимо шлемов, в качестве боевых наголовий в византийской армии, по всей видимости, продолжают использоваться кольчужные капюшоны, носимые как самостоятельно, так и в качестве дополнительной защиты, надеваемой под шлем.

На основании текста трактата «Стратегика» императора Никифора II можно сделать предположение о том, что византийской кавалерией в качестве элементов защиты конечностей использовались металлические наручи и поножи.

О конструкции данных предметов нет сколь-либо достоверных сведений. Однако имеется ряд изобразительных источников и единственная, на настоящий момент известная, археологическая находка. С территории Болгарии происходит кувшин, являющийся принадлежностью клада, обнаруженного в Надь Сент Миклоше и датируемого VIII—IX вв. На кувшине изображен конный воин, конечности которого защищены наручами и наголенниками, имеющими шинную конструкцию. Воин, облаченный в наголенники шинной конструкции, возглавляет отряд всадников, изображенных в византийской рукописи «Скилитос», хранящейся в Национальной библиотеке в Мадриде и датируемой началом X в. Сюжет иллюстрирует сражение императорских войск против абасгиан, победа над которыми была одержана в 1002 г. Единственная находка наголенника, также имеющего шинную конструкцию, происходит из Борисовского могильника, расположенного недалеко от Геленджика (Северное Причерноморье), и датируется VIII—IX вв.

Предположительно наголенник из Борисовского могильника состоял из 4—5 деталей. Передняя часть наголенника, по всей видимости, состояла из двух основных деталей, повторяющих анатомию передней части голени, склепанных посредством центральной накладки, закрывающей шов между ними. Задняя часть состояла из одной пластины, частично повторяющей строение икроножной мышцы голени. Возможно, к передней части наголенника крепилась дополнительная полукруглая пластина, защищающая коленную чашечку.

Щиты, бытовавшие в среде византийской кавалерии в Х в., отличались достаточно большим разнообразием как размеров, так и форм.

Бронзовая позолоченная плакетка начала XI в. с изображением святого Федора Тирона, облаченного в доспехи кавалерийского командира. Британский музей

Наибольшим распространением пользовались круглые щиты диаметром около 750— 800 мм, называемые «туреос». Не менее популярны были небольшие круглые щиты диаметром около 30 мм. Данные щиты использовались преимущественно всадниками легкой кавалерии, вооруженными метательным оружием, и воинами подразделений катафрактариев. Помимо этих разновидностей щитов, кавалеристами империи использовались круглые либо овальные щиты «скутаты», являющиеся преимущественно деталью защитного снаряжения пехоты. В отличие от пехотных «скутатов» аналогичные по типу щиты, бытовавшие в кавалерии, имели несколько меньшие размеры, и их длина или диаметр обычно не превышали 1000 мм. Во второй половине Х в. стали входить в употребление так называемые «щиты-коршуны», имеющие миндалевидную (каплевидную) форму и длину не более 800— 1000 мм. Щиты изготавливались из деревянных дощечек либо из монолитного куска древесины (значительно реже и преимущественно щиты небольшого размера). Поверхность щитов могла покрываться тканью, тонкой кожей, после чего расписываться как геометрическим, так и растительным орнаментом. Можно также допустить бытование росписей, изображающих представителей животного мира, мифологических существ, религиозных символов и святых. Край щита мог обшиваться толстой кожей, предохранявшей его от повреждений холодным оружием. Конструкция щита могла усиливаться умбоном, располагающимся в центральной части щита, хотя его наличие на византийских щитах совершенно не обязательно. Если судить по изображениям, византийские умбоны имели форму, близкую к полусферической, и круглую либо украшенную по краю фестонами площадку основания. Воины, изображенные на планшетах, позволяют составить представление о комплексе вооружения византийских кавалеристов в X в.

Изображен турмарх кавалерийского соединения западных войск Византийской империи, обладающий комплексом защитного снаряжения, характерного для конца Х в. Комплекс защитного вооружения старшего византийского офицера провинциальной кавалерии состоит из боевого наголовья, стеганой рубахи, панциря и щита.

Боевое наголовье воина представляет собой шлем, имеющий монолитную конструкцию и куполовидную форму. Корпус шлема образуют три одинаковых подтреугольных детали, собранных в монолитную конструкцию посредством пайки. Шлем венчает небольшое цилиндрическое навершие, в котором посредством отверстия закреплено кольцо, служащее для крепления волосяного плюмажа. К нижнему краю шлема посредством отверстий крепится кольчужная бармица, при шнурованная к кожаной полосе (реконструкция шлема выполнена на основании изображений, происходящих с костяных обкладок византийских шкатулок Х в. и присутствующих в сцене поединка ,Давида и Голиафа из «Менол гиума» Василия II (1017 г)).

Корпус воина защищает стеганая кабадия, имеющая туникообразный покрой и короткие рукава, доходящие только до локтя воина. Поверх стеганой рубахи надет ламеллярный панцирь, состоящий из мелких подпрямоугольных пластин, соединенных между собой тонкими кожаными ремешками. Конструкцию ламеллярной корпусной защиты воина дополняют плечевые щитки, имеющие чешуйчатую конструкцию, образованную достаточно крупными пластинами, и чешуйчатый же подол, крепящейся непосредственно к нижнему краю панциря (реконструкция панциря выполнена на основании анализа византийских изображения Х в. святых воинов и батальных сцен с костяных обкладок шкатулок и ларцов, а также находок панцирных пластин с территории Болгарии (Великий Переяславль)).

Круглый, достаточно большой (около 700— 800 мм в диаметре) щит (туреос), дополняющий комплекс защитного снаряжения воина, изготовлен из нескольких тонких изогнутых дощечек, плотно подогнанных друг к другу. Деревянная основа щита обтянута кожей, покрытой росписью, и усилена металлическим умбоном, имеющим круглое основание с фестончатым краем. К внутреннему краю щита прикреплена стеганая подушка и система ремней, позволяющая располагать руку с внутренней стороны щита в горизонтальном положении (реконструкция щита выполнена на основании изображений византийских всадников Х в. из книги Иисуса Навина из Апостольской библиотеки Ватикана в Риме и воинского облачения фигуры св. Теодора с бронзовой плакетки начала XI в.).

Оружие воина состоит из булавы и меча. Булава воина состоит из деревянной рукояти и бронзового литого ударного элемента (навершия). Навер шие имеет форму прямоугольника, снабженного пирамидальными шипами, расположенными на его боковых плоскостях (находки с территории Болгарии (Плиска, Великий Переяславль)). Меч воина состоит из клинка длиной 750—800 мм и шириной 50 мм, изготовленного в мастерских, расположенных на Рейне, и эфеса, состоящего из крестовины, рукояти и навершия. Полностью металлические детали эфеса таушированы листовым серебром и гравированы черненым растительным орнаментом, выполненным в так называемом «венгерском» стиле. Данный меч попал к владельцу в качестве военного трофея в ходе боевых столкновений с воинами Святослава Игоревича на Балканах (в основе реконструкции — меч, найденный в Карабичево). Ножны меча изготовлены в традиционном для Византии стиле из дерева, обтянутого кожей. Ножны снабжены бронзовым литым наконечником, покрытым линейным и циркульным орнаментом (находка в слоях Х в. в Херсоне се).

Оконечность данной детали ножен снабжена небольшим шаровидным элементом. Ножны меча крепятся посредством двух петель к портупейному ремню, перекинутому через плечо воина (в основу реконструкции способа ношения длинноклинкового оружия, воинами империи положены многочисленные византийские изображения святых воинов, датируемые Х в. хранение Государственного Эрмитажа).

Изображен клибанофор из состава элитных подразделений, сформированных императором Никифором II (Фокой) в период подготовки к отражению вторжения на Балканы русского князя Святослава Игоревича (70е гг. Х в.).

Голову воина защищает стальной шлем сфероконической формы, имеющий сегментноклепанную конструкцию. Корпус шлема образован четырьмя подтреугольными сегментами, соединенными между собой посредством заклепок. Конструкцию шлема дополняет стальное воронкообразное навершие, в которое вставлен плюмаж из конского волоса. К нижнему краю шлема посредством кожаной полосы и стальных кольцевидных втулок, закрепленных на корпусе шлема, крепится кольчужная бармица. Бармица полностью закрывает лицо и шею воина (реконструкция шлема выполнена на основании описания, приведенного в «Стратегике» Никифора II, и конструкции шлемов из Печи и Новоросийска).

Корпус воина защищает пластинчатый ламеллярный панцирь (клибана), снабженный чешуйчатым подолом и трехрядными плечевыми щитками (описание деталей защитного снаряжения в трактатах «Тактика» Льва VI и «Стратегика» Никифора II, изображения святых воинов византийской работы X—XI вв.). Панцирь надет поверх стеганой рубахи (кабадии), имеющей туникообразный покрой, длинные рукава и подбой из льняных очесов. Поверх панциря надет стеганый эпилорикион, защищающий панцирь всадника от атмосферного воздействия и своей окраской свидетельствующий о принадлежности всадника к определенному кавалерийскому соединению. Цветные волосяные султанчики, прикрепленные к плечевым швам эпилорикиона, указывают на принадлежность всадника к подразделениям, размещенным в византийских провинциях.

Руки воина защищены стальными наручами, имеющими шинную конструкцию (описания в «Стратегике» Никифора II; изображение воина на сосуде из Надь Сент Миклоша, Болгария). К нижнему краю наручей крепится стеганая лопастевидная деталь, покрытая кольчужным полотном, предназначенная для защиты внешней стороны кисти (описание в «Стратегике» Никифора II). Голени воина защищены стальными поножами, имеющими шинную конструкцию. Пластины поножей закреплены на кожаной основе посредством заклепок и застегиваются на пряжки, ремни которых расположены на внутренней стороне (описание в «Стратегике» Никифора II, изображение на сосуде из Надь Сент Миклоша, Болгария, изображение в византийской рукописи «Скилитос», хранящейся в Национальной библиотеке в Мадриде).

Комплекс защитного вооружения воина дополняет круглый щит диаметром около 500— 600 мм. Щит изготовлен из деревянных досочек толщиной 7—10 мм. Поверхность щита оклеена тонкой кожей и расписана стилизованным цветочным орнаментом. Конструкция щита усилена металлическим умбоном, расположенным в центральной части.

Вооружение воина состоит из копья и меча. Копье воина состоит из древка длиной 3 м, снабженного втульчатым наконечником, имеющим перо вытянутотреугольной формы длиной около 250 мм (находки на территории Крыма). На древке небольшой флажок, украшенный отрядной символикой.

Меч всадника состоит из клинка и эфеса. Клинок имеет длину около 750—800 мм при ширине равной 50 мм и линзовидное сечение. Эфес состоит из небольшой, слегка искривленной металлической крестовины, оканчивающейся расширением в виде стилизованных сердечек, дисковидного, соединенного с цилиндрической втулкой, навершия и деревянной рукояти (меч с территории Словакии, изображение воинов на шкатулке Х в., облицованной слоновой костью). Ножны меча повторяют контур клинка, изготовлены из дерева, обтянуты кожей и оканчиваются бронзовым подтреуголным наконечником. Наконечник заканчивается шаровидным утолщением и покрыт линейным и циркульным орнаментом (находка в слоях Х в. в Херсонесе). Ножны меча крепятся посредством двух петель к портупейному ремню, перекинутому через плечо воина. В основу реконструкции способа ношения длинноклинкового оружия воинами империи положены многочисленные византийские изображения святых воинов, датируемые Х в., из собрания Государственного Эрмитажа.

Лошадь воина имеет защитное снаряжение, состоящее из ламеллярного нагрудника и покрытия крупа лошади (реконструкция выполнена на основании описания, приведенного в «Стратеги ке» Никифора II).

Изображенная фигура позволяет составить представление о внешнем облике легковооруженного кавалериста провинциальных соединений западной группы войск Византии. Комплекс защитного снаряжения воина состоит из стеганой корпусной защиты, стального боевого наголовья и щита. Шлем воина куполовидной формы имеет сегментноклепаную конструкцию. Корпус шлема состоит из четырех подтреугольных деталей, соединенных посредством заклепок с плоскими шляпками. Корпус собран таким образом, чтобы затылочная и лобовая детали (сегменты) находили на аналогичные боковые элементы конструкции. Шлем венчает небольшой цилиндрический шпиль, в который посредством отверстия продето кольцо с прикрепленным плюмажем из конского волоса. Корпус воина защищает плотный стеганый бамбакион, набитый льняными либо шерстяными очесами и имеющий покрой туники, снабженной короткими до локтя рукавами. Шею и голову воина защищает капюшон.

Круглый щит воина изготовлен из тонких, плотно подогнанных друг к другу дощечек. Поверхность щита оклеена тканью. Щит имеет небольшой диаметр, не превышающий 300— 400 мм. Для удержания щита во время боя служат два скрещивающихся ремня, расположенных с внутренней стороны. Щит также снабжен ремнем, позволяющим крепить его за шею воина либо забрасывать за спину.

Оружие воина состоит из копья и меча.

Копье воина имеет древко длиной около 2,5 м и снабжено стальным втульчатым наконечником с пером вытянутотреугольной формы. Длина наконечника составляет около 250 мм (находки в Крыму). Меч воина состоит из клинка длиной 800 мм, шириной 50 мми имеет линзовидное сечение. Эфес состоит из крестовины, рукояти и навершия. Прямая крестовина оканчивается шаровидными утолщениями, деревянная рукоять крепится к хвостовику клинка посредством заклепок, дисковидное навершие снабжено цилиндрической втулкой, куда утапливается верхний конец рукояти (в основе реконструкция — находка в Словакии, изображение святых воинов на триптихе X—XI вв., хранящемся в Государственном Эрмитаже). Ножны меча изготовлены из дерева, обтянутого кожей, и повторяют контур клинка. Ножны крепятся посредством двух кожаных петель к портупейному ремню, перекинутому через плечо воина.

1Как уже отмечалось, данный трактат иногда в источниковедческой и исторической литературе называют «Стратегиконом» Псевдо-Маврикия, поскольку точно неизвестно, действительно ли данный труд принадлежит перу императора Маврикия, правившему в 586-602 гг. 2Фемы — военно-административные округа в Византии VII—XII вв.

historylib.org

---

Смотрите также

• 
  Хитиновый шлем
• 
  Гнездово шлем
• 
  Шлем конкистадоров
• 
  Алексей шлемов
• 
  Карьерным шлемом
• 
  Шлемы античные
• 
  Испанские шлемы
• 
  Футбольный шлем
• 
  Гост шлем
• 
  Современные шлемы
• 
  Шлем леонида