Содержание
История вратарской маски
«Маска, конечно, защищает лицо, но его и скрывает, прячет твои эмоции. Нужно тебе это или нет, маска все равно это сделает.»
Владислав Третьяк.
В наши дни невозможно представить вратаря без хоккейной экипировки, защищающей голкипера. Однако в начале истории хоккея вратари играли без наиважнейшего оборудования – хоккейного шлема и маски.
До середины двадцатого века хоккейные вратари постоянно получали травмы головы и ссадины. Однако они считались лишь естественной частью игры. И до создания первых масок вратари играли в высокой стойке, далекой по своему виду от современного стиля «баттерфляй».
В 1927 году Элизабет Грэм – вратарь женской команды Королевского университета канадского города Кингстон – впервые стала использовать в качестве защиты маску для фехтования.
На Олимпийских играх 1936 года в немецком Гармиш-Партенкирхене японец Тейджи Хонма вышел в маске, похожей на маску бейсболистов-кетчеров.
Хонма сильно опасался за состояние своих очков во время матчей.
Начиная с 1950 годов, голкиперы стали надевать защитные шлемы, но лица вратарей еще оставались незащищенными от шайб.
В 1954 г. вратарям НХЛ разработали хоккейные маски, которые изготавливались из прозрачного пластика. Однако начальные тесты выявили существенный недостаток – в такой маске практически нечем было дышать, а стекло сразу становилось запотевшим.
С ходом времени скорость полета шайбы стала возрастать. Начало использованию маски в хоккее положил вратарь «Монреаль Канадиенс» Жак Плант – шестикратный обладатель Кубка Стэнли и семикратный лауреат «Везина Трофи» – приза лучшему стражу ворот сезона в НХЛ.
В матче 1 ноября 1959 года после броска нападающего «Нью-Йорк Рейнджерс» Энди Батгейта шайба сломала Планту нос и порвала щеку. Жак удалился в раздевалку, где ему оперативно наложили швы. Жак категорически отказался вернуться на арену, если ему не разрешат надеть на игру самодельную маску.
Эта маска была сделана из стекловолокна и очень плотно прилегала к лицу. Своим решением Жак Плант начал повсеместное внедрение масок во время матчей. Однако ему пришлось столкнуться постоянными нападками коллег и даже тренера. А болельщики и представители СМИ постоянно подтрунивали, придумывая Жаку разные клички. Самая безобидная из которых – «Цыпленок» (значение английского слова «Chicken» — трус).
Формы для пластиковых масок изготавливались из глиняного слепка головы вратаря. Сверху на него накладывалась стеклоткань и с помощью специальной смолы закреплялась. На высохшем изделии вырезали отверстия для глаз и вентиляции. Часто маска делалась плетеной, чтобы вратарю не было душно.
Тони Эспозито – один из сильнейших вратарей Северной Америки – стал автором важного улучшения: он дополнил защитной сеткой стандартную пластиковую маску.
Последним из голкиперов, кто играл без маски, был вратарь «Питтсбурга» Энди Браун. К 1974 году он остался единственным вратарем НХЛ, так и не надевшим маску.
Благодаря знаменитой Суперсерии 1972 года между сборными Советского Союза и Канады в Америке появилась принципиально новая конструкция маски вратаря.
Виктор Коноваленко – двукратный олимпийский чемпион – долгие годы играл в классической «плетенке». А его юный преемник на должности вратаря номер один в сборной СССР Владислав Третьяк выходил на лед в кардинально новой амуниции.
Третьяк был одет в стандартный хоккейный шлем, к которому была прикреплена защитная решетка. Канадцы назвали эту маску «птичьей клеткой». Советский страж ворот предпочитал дугообразному виду проволочной сетки, но постепенно стала популярна прямая решетка.
В маске с прямой решеткой на протяжении тридцати лет выступал вратарь Доминик Гашек.
На данный момент заключительным этапом развития хоккейной маски считается создание гибридного шлема, автором которого считают канадца Дэйва Драйдена. В 1977 году он удалил у своей пластиковой маски, закрывающей всю голову, лицевую часть и на этом месте разместил защитную проволочную сетку.
Так был создан шлем, наиболее похожий на тот, в который экипируется большинство современных хоккейных вратарей.
Совсем скоро мы увидим, как лучшие вратари ведущих сборных мира будут отражать удары своих соперников на ЧМ-2018. Как и во время двух предыдущих чемпионатов, собственная торговая марка компании Шате-М Плюс выступает Официальным спонсором турнира.
Patron — побеждаем вместе!
Вратарь «Автомобилиста» играет в шлеме клуба, который покинул КХЛ. Маттссон практически год в Екатеринбурге
Юхан так и не сделал новый дизайн своей маски.
Плохой историей стал Юхан Маттссон. Фото: hawk.ru
Да и не только в НХЛ. В СКА недавно перешел Владислав Подъяпольский.
В свое время все тот же Подъяпольский выступал в шлеме с эмблемой «Ак Барса», будучи игроком «Северстали». Правда сменил расцветку спустя пять месяцев. Тогда от болельщиков клуба из Череповца были большие претензии, почему вратарь, играющий в черно-желтой форме, носит красно-зеленый шлем. Адам Рейдеборн после перехода в «Ак Барс» играл в шлеме прошлого клуба, но тогда швед приехал поздно и относительно быстро поменял цвета. Если бы переход Юхана был относительно недавно, то претензий к Маттссону не было, но вратарь «Автомобилиста» проводит второй сезон в клубе, ничто не мешало заняться данным вопросом летом. Плюс «Динамо» уже нет в КХЛ, а вот шлем с их расцветкой продолжает путешествовать по городам России вместе со шведским вратарем клуба из Екатеринбурга. |
Швед дебютировал в КХЛ в сезоне-2021/2022 за рижское «Динамо», а по ходу чемпионата сменил столицу Латвии на Екатеринбург. При этом у Юхана в «Динамо» был шлем, который соответствовал цветам латвийского клуба. Нормальная практика в КХЛ, когда после перехода вратарь играет в маске бывшей команды, но затем ему или он сам делают новую.
«Армейцы» первым делом при объявлении трансфера закрасили шлем «Северстали» в фотошопе. А 19 ноября представили новые цвета маски голкипера. Что мешало сделать Маттссону и «Автомобилисту» подобное — загадка. При этом в России есть люди, которые занимаются дизайнами вратарского шлема, так что отмазка с закрытыми границами и тяжелой логистикой отпадает.
Вопрос был с задержкой шлема, так как раскраску он заказал у себя на родине.Мяч движется со скоростью 100 миль в час. Так почему же вратари не хотят носить маски?
Пара херлеров в действии
Представьте, что вы бежите по полю длиной 160 ярдов. Когда вы бежите, вы балансируете на конце клюшки крошечным мячиком — маленьким, как хоккейная шайба, твердым, как бейсбольный мяч, как в лакроссе. За исключением тех случаев, когда у клюшки для лакросса есть тканый карман, у вашей клюшки плоское деревянное лезвие, а там, где для лакросса требуется защитное снаряжение, вы не носите ни подушечек, ни перчаток.
А теперь представьте, что ваши оппоненты размахивают такими же топорообразными дубинками. Они идут на вас со всех сторон, надеясь зацепить вас сзади или заблокировать спереди. Вы мчитесь по гигантскому полю, обдумывая свои варианты. Вы могли передать товарищу по команде, либо шлепком голой руки, либо ногой. Однако никто не открыт, поэтому вы готовитесь к удару — неважно, что вы все еще в 100 ярдах от цели. Вы откидываетесь назад и сильно замахиваетесь, как бейсболист с битой, чувствуя приятную эхо в своих руках, когда вы касаетесь мяча.
Теперь представьте, что вы вратарь, готовящийся блокировать этот удар. Несмотря на то, что он летит с дальней стороны поля, этот плотный маленький мяч представляет собой ужасающую силу, так как мячи летят со скоростью около 100 миль в час. * И вот вы стоите в гигантских воротах без каких-либо накладок, готовясь либо поймать этот снаряд, превратившийся в мяч, одной рукой без перчатки, либо отразить его клюшкой.
Все это время жадная до голов оппозиция обрушивается на вас, как пчелиный рой.
Такова работа вратаря в бросках, спорте, славящемся своей скоростью и храбростью (или безумием) его участников. Метание, известное как самый быстрый полевой вид спорта на земле, появилось еще до христианства и родом из Ирландии, возможно, возникло у кельтов. Две команды по 15 игроков соревнуются, чтобы набрать наибольшее количество очков, отбивая мяч, называемый sliotar , между стойками ворот противоположной команды. В то время как захваты в стиле регби запрещены, проверки тела и удары плечами в хоккейном стиле являются обычным явлением. Как и в футболе, игрок может стрелять из любой точки поля, в том числе прямо перед воротами и прямо во вратаря. Одно очко зарабатывается за мяч, который пролетает между стойками, но над перекладиной, а три — за гол, забитый под перекладиной, где стоит вратарь, камикадзе в шортах и майке.
Херлинг – это захватывающий и опасный вид спорта, и в Ирландии все уважают игроков за их нервозность. В этом пуле больше всего почитаются вратари. «Ключевым требованием к вратарю в метании мячей является то, что вы должны быть сумасшедшим», — говорит Фергал Макгилл, руководитель отдела игрового администрирования и благосостояния игроков Гэльской спортивной ассоциации. * А именно: в 1997 году вратарь Джо Куэйд разбил одно яичко, и ему пришлось удалить половину второго, когда он получил мяч в промежность при пенальти. После выздоровления он вернулся в спорт и продолжал играть вратарем еще три сезона.
Хотя я не видел никаких других задокументированных случаев взрыва яичек, травмы рта и глаз — обычное дело при метании.
(Интересно, что уровень сотрясения мозга чрезвычайно низок. Это может быть связано с тем, что игра запрещает прямой контакт между игроками, или с тем, что херлеры, как известно, сдержанно признают травмы.) В 2005 году исследователи из Университетской больницы Корка и Региональной больницы Уотерфорда опубликовали документ, в котором говорится, что , только в этих двух больницах за девять лет лечили 310 херлеров от глазных травм. Из этих спортсменов 14 получили необратимое нарушение зрения, а еще шесть официально ослепли.
Последние исследования проливают дополнительный свет на опасности игры. В статье, опубликованной в октябре прошлого года, исследователи из Университетского колледжа Дублина изучили четыре элитные команды окружного уровня в течение сезона 2007 года. Из 127 игроков, за которыми они следили, 82 процента получили травмы.
Хотя большинство этих травм были растяжениями мышц, в список вошли 15 переломов, три травмы глаза и одно сотрясение мозга, что привело исследователей к выводу, что частота травм «высока по сравнению с другими видами спорта». Другое исследование 2010 года, опубликованное в Ирландский медицинский журнал показал, что 70 херлеров нуждались в лечении травм лица в одной больнице в течение сезонов 2007 и 2008 годов. Из них 75 процентов играли без шлема, и их травмы включали 10 переломов лица, 5 травм зубов, 5 травм мягких тканей и 32 рваных раны, в основном из-за ударов палками по лицу.
По словам Колма Мерфи, исследователя лицевых травм, вратари не обязательно чаще получают травмы. Однако травмы, которые они получают, обычно довольно серьезны. К ним относятся переломы глазниц или, как в случае со знаменитым вратарем Дэвидом Фицджеральдом в 2007 году, потеря части безымянного пальца.
(Фицджеральду снова прикрепили палец. «Я вернусь [к метанию], надеюсь, в конце этого месяца», — сказал он Независимый , «даже несмотря на то, что врачи думают, что я сошла с ума из-за этого»). носят в лакроссе — начиная с 2005 года. К 2009 году все игроки моложе 21 года должны были носить это снаряжение. В прошлом году шлемы и маски стали обязательными и для старших херлеров.
Лига на 100% соблюдает новые правила использования шлемов, говорит Алан Милтон, менеджер по связям с общественностью GAA, хотя и признает, что вратари сопротивлялись новому правилу. Почему вратари не решаются надеть оборудование, которое может уберечь их от ослепления? Потому что им труднее выполнять свою работу. Вратари чувствуют, что головной убор мешает обзору и сокращает время реакции, что является плохой комбинацией в игре, в которой можно выиграть или проиграть одним движением вратаря.
Гэри Магуайр, уважаемый голкипер в Дублине, который решил играть без шлема до мандата GAA, говорит, что он не чувствует, что у него есть «такая же свобода движений», когда он носит головной убор. Он говорит, что лицевая маска, а именно две горизонтальные полосы, идущие по всей длине лица, одна над носом, а другая возле глаз, просто мешают видеть.
Вратари, занимающиеся броском, не первые спортсмены, которым трудно приспособиться к защитным головным уборам. В течение восьми сезонов в 1930-х член Зала славы НФЛ Билл Хьюитт отказывался носить шлем, потому что он «мешал его игре». (Он уступил только после того, как лига вынудила его сделать это в 1939 году.) Точно так же великий хоккеист Крейг МакТавиш, последний игрок НХЛ, вышедший на лед с голой головой, считал шлемы настолько обременительными, что играл без них с конца 1970-х до конца 1970-х.
вышел на пенсию в 1997 году. «Для меня это было просто утешением», — сказал он журналистам . «Я привык его не носить».
Гэри Магуайр (второй справа) в воротах. Он удалил две горизонтальные полосы со своей лицевой маски.
Что отличает херлеров от их хоккейных коллег, так это их изобретательность в борьбе с ненавистью к шлемам. Используя ножовку и напильник, Магуайр удалил две проблемные горизонтальные перекладины со своего шлема, сохранив при этом третью вертикальную перекладину, которая проходит от его лба к подбородку. Магуайр — не единственный вратарь, который изменил дизайн своей маски. По словам Кристи О’Коннор, отыгравшей в воротах 20 сезонов и 9 лет писавшей о культуре метания0009 Клуб , большинство лучших вратарей современности «определенно играют без некоторых перекладин».
com/_components/slate-paragraph/instances/cq-article-5e91be68f02945ed12ccd79c3055761c-component-13@published»> По словам О’Коннора, это прежде всего проблема поколения. Игроки в возрасте около 20 лет, вероятно, выросли, играя в шлемах, и у них не было проблем с новыми правилами. Напротив, игроки постарше — по-прежнему лучшие вратари лиги — испытывают «полный культурный шок», говорит О’Коннор. Пытаясь приспособиться к новой экипировке, один запасной вратарь в графстве Корк стал носить шлем по дому, когда мыл посуду или смотрел телевизор. Если даже это не поможет им привыкнуть к защитному снаряжению, вратари считают, что их единственный выход — срезать решетку. По иронии судьбы игроки, наиболее уязвимые к травмам, устойчивы к средствам, разработанным для обеспечения их безопасности. Однако это херлеры, и они выжили в игре благодаря своей высокой терпимости к риску.
Участники любого опасного вида спорта рискуют каждый раз, когда надевают костюм для игры. Конечно, возможно, что они получат оплеуху. Но также возможно, что и не будут. Вратари скорее пойдут на риск и разберутся с последствиями позже, чем упреждающе склонятся перед закрытым обзором. По крайней мере, так объясняет это Магуайр. Опять же, у Магуайра другое отношение к риску и последствиям, чем у большинства людей. «Мне раскололи нос, и мне пришлось заклеивать его обратно», — говорит он, вспоминая некоторые из своих полевых ранений. «Мне наложили швы на глаз, и я продолжал играть, а в другой раз наложили швы на ухо, и я продолжал играть. Некоторые травмы — это просто небольшие порезы».
Решение сменить лицевую маску не относится к херлерам легкомысленно. Как только они модифицируют свои шлемы, игроки теряют право на страховое покрытие. Это более серьезное дело, чем для лучших американских спортсменов: метание мяча остается любительским видом спорта в Ирландии, и ни у одного из его звездных игроков нет больших денег, чтобы тратить их.
(Очень немногие игроки, у которых есть рекламные контракты, зарабатывают около 5000 евро за сезон, по оценкам О’Коннора.) Хотя GAA поддерживает небольшой фонд, чтобы помочь покрыть расходы на здравоохранение, игроки с серьезными травмами, вероятно, несут ответственность по крайней мере за некоторую часть стоимость лечения.
Все это заставляет игроков задуматься, что лучше: играть с беспрепятственным обзором или обращать внимание на данные, свидетельствующие о том, что защитный головной убор снижает травмы. Прошлогоднее исследование, опубликованное в Ирландском медицинском журнале , несколько упрощает анализ. Из 18 игроков, которые получили травмы лица, несмотря на ношение шлема, трое носили стандартные защитные маски, трое носили шлемы без защитных масок, а 12 имели модифицированные защитные маски. (Исследователи предполагают, что низкая частота травм среди игроков без лицевых щитков связана с тем, что шлемы такого типа встречаются редко.
) Чтобы донести мысль, исследователи включили изображение шлема с модифицированной лицевой маской. В заголовке поясняется, что игрок, носивший этот шлем, сломал кости щеки и челюсти, и ему потребовались хирургические имплантаты, добавив, что эти травмы произошли «два сезона подряд во время ношения этого шлема». Это предостерегающая история, которая раскрывает упрямство метателя. Игрок надел этот шлем, переделал лицо, а затем, в следующем сезоне, сделал все заново.
Исправления, 13 апреля 2011 г. : В этой статье первоначально описывалось, что мяч набирает скорость по мере того, как он движется по полю. Мяч на самом деле постепенно терял бы скорость по мере своего движения. (Вернитесь к исправленному предложению.) В этой статье также изначально было написано с ошибкой имя администратора Гэльской спортивной ассоциации.
Он Фергал МакГилл, а не Ферал МакГилл. (Вернитесь к исправленному предложению.)
История футбольного шлема
В 1888 году футбольные чиновники колледжей проголосовали за то, чтобы разрешить захват ниже пояса. Вскоре игрокам потребовалась защитная прокладка. Однако шлемы считались необязательными.
Один из первых известных шлемов, разработанных специально для игры, был изготовлен сапожником из Мэриленда для мичмана Военно-морской академии по имени Джозеф Ривз, которому врач сказал, что он должен отказаться от футбола, иначе он рискует умереть от другого удара в главный. Решив сыграть в игру «Армия-флот» 1893 года, Ривз посоветовался с сапожником, чтобы он создал защитное устройство для своей головы.
В те далекие времена футбольный шлем выглядел примерно так же, как кепка раннего авиатора: овальная тюбетейка из мягкой кожи с ушами и легкой подкладкой внутри. Вряд ли это был шлем, он был известен как «головная упряжь». Но к 1915 году было добавлено больше набивки и клапанов, а также отверстий для ушей, чтобы спортсмены могли слышать, как называются игры.
Переход к массовому производству
К 1917 году такие производители, как Rawlings и Spalding, начали массово производить шлемы. Последним нововведением стала «подвеска» — встраивание «колыбели» с ремнями из ткани, которые удерживали череп на небольшом расстоянии от внешней оболочки, лучше поглощая удары и обеспечивая вентиляцию.
Только в 1930-х годах маски для лица начали применяться благодаря владельцу магазина спортивных товаров в Индиане, который прикрепил проволочную маску с резиновым покрытием к передней части шлема.
Чикагский производитель создал первый пластиковый шлем в 1940-х годах и включил в его новый дизайн ремешок для подбородка. Форма также претерпела некоторые изменения: от оригинальной слегка плоской вершины до каплевидной формы, что позволяло удару при столкновении скользить в одну или другую сторону, а не принимать удар в лоб.
К этому времени шлемы требовались в большем количестве настроек. Последним игроком НФЛ, сыгравшим в игре без шлема, был Дик Плазман из команды Chicago Bears в 1940 году.
кожаных шлемов больше нет. Вместо этого предпочтительным материалом были полимеры. Наряду с требованием носить шлемы профессиональными игроками, НФЛ также рекомендовала игрокам маски для лица и ввела новые правила, запрещающие игрокам брать маски для лица игроков противоположной команды.
Эпоха современности
В 1970-е и 80-е годы дизайн шлемов стал более утонченным и регламентированным. В последние годы стандартный шлем был оснащен козырьком (для защиты от солнечных бликов), встроенными датчиками, которые регистрируют данные об ударах, которые получает игрок (например, сила и направление удара), и даже гарнитурами, которые позволяют тренерам давать указания игрокам в разгар игры.
Возможно, самым важным достижением последних лет, с ростом популярности черепно-мозговых травм, полученных игроками НФЛ, стала амортизация, предназначенная для защиты от сотрясения мозга.
В последнее время производители разрабатывают шлемы специально для предотвращения сотрясений мозга.