Съ вами, русици, хощу главу свою приложити. Шлемом испить из дону что значит
Съ вами, русици, хощу главу свою приложити ~ Проза (Миниатюра)
Слово о полку Игореве. Христос.А что же захотел князь Игорь?
Давайте-ка разберемся в его желаниях.
И рече Игорькъ дружине своей:"Братие и дружино!Луце жъ бы потяту быти,неже полонену быти;а всядемъ, братие,на свои бръзыя комони,да позримъсинего Дону!"Спалъ князю умьпохоти,и жалость ему знамение заступиискусити Дону великаго."Хощу бо, - рече, - копие приломитиконець поля Половецкаго,съ вами, русици, хощу главу свою приложити,а любо испити шеломомь Дону".Копье приломити в конце поля-это значит, что пройдя половцев дальше можно идти безоружным. Византия это свои.
Что там у мрака русской литературы Лихачева по этому поводу?
"И сказал Игорь дружине своей:"Братья и дружина!Лучше убитым быть,чем плененным быть;так сядем, братья,на борзых конейда посмотрим на синий Дон".Страсть князю ум охватила,и желание отведать Дон Великийзаслонило ему предзнаменование.
"Хочу, сказал, копье преломитьна границе поля Половецкого,с вами, русичи, хочу либо голову сложить,либо шлемом испить из Дона".
Отведать Дон Великий!?Ну и выражение.Как-будто гурман будет испытывать водичку на вкус.
Игорю важен сам факт, а не вкус.Факт того, что он пьет из Великого Дона.Это значит победа, потому что Великий Дон, а это Днепр, который разливается в этом месте широко, как море, но его заслоняют половцы.
Всё криво, как всегда, у Лихачева.Он умудрился два раза убить Игоря в одной речи самого Игоря.
1.Лучше потяту быти-это не убитым быть, а зарубленным в бою.Вроде бы одно и тоже.Но есть принципиальная разница.Зарубленный бьется до последних сил. А Лихачев предлагает Игорю покончить с собой, если вдруг Игорь попадет в плен.
2.Не предлагал Игорь голову сложить русичам.И этого не скажет никогда Христос, Автор Слова.Он сказал: хочу голову с вами приложить. Кому?Христу.Это цель похода.Дойти до Тьмутороканя и приложить голову Христу.Но дойти только с братом-доплыть для этого по Днепру до Византии.Всё войско не пройдет.Поэтому приложить с вашей помощью.А вам -любо попить шеломом воды из Великого Дона.И через Сулу -домой.
Сначала у Автора - преломить копье в КОНЦЕ поля половецкого.Не на границе, мрак еси, а в конце поля.Игорь бился на границе в начале поля половецкого.Это битва была на пограничной реке Сула.А дойти Игорю надо до Христа в Тьмуторокане. (Стамбул)И для этого надо победить половцев на Суле.А потом по Днепру дойти до границы половцев и Византии.(Император там Христос)Это и будет конец поля половецкого, где копье уже не нужно.Там свои.Поэтому приломить.Каюсь.Тоже сначала не понял "приложити" и тоже где-то написал, что это сложить голову.
Но это никто не понял, а я исправился.
Жуковский.
« Хочу, – он рек, – преломить копьеНа конце поля Половецкого с вами, люди русские!Хочу положить свою головуИли выпить шеломом из Дона».
Без людей русских.Только с братом Всеволодом в лодочке, да по Днепру.Наше войско должно было разбив половцев перейти Сулу и вернуться к своим.
Заболоцкий.
«Копие хочу я преломитьВ половецком поле незнакомом,С вами, братья, голову сложитьЛибо Дону зачерпнуть шеломом!»
Не в поле половецком, а за ним.Не зачерпнуть, а испить в этом месте.Зачерпнуть можно и в Киеве.
Евтушенко.
У меня давно копье хранитсядля такого дела молодецкого.Преломлю его я на границеполя Половецкого!С вами,русичи,мой путь.Либо пасть без срама,либо Дону зачерпнутьшеломами в шрамах…
Срам. Поэтому без комментариев.
И что же хотел Игорь, наш Герой-молодец?Биться до Победы, как Русские бьются и не умирать!Как это они будут делать во Главе с Христом.Главным нашим Воином!
Зашеломянем!
www.chitalnya.ru
Литература, 9 класс какой образ игоря в "Слово о полку Игореве"???
ОБРАЗ КНЯЗЯ ИГОРЯ. Вдохновитель и руководитель похода, князь Игорь уже с самого начала выступает перед нами как защитник русской земли, который «навел свои храбрые полки на землю половецкую за землю Русскую». Игорь- храбрый воин. У него сильная воля, мужественное сердце. Забота о защите государства руководит его мыслями и действиями. Его боевого пыла не охлаждает неблагоприятное предзнаменование- солнечное затмение. Тогда Игорь взглянул На светлое солнце и увидел воинов своих тьмою прикрытых И сказал Игорь Дружине своей: « О дружина моя и братья! Лучше ведь убитыми быть, Чем пленными быть; сядем же, братья, на борзых коней да посмотрим сий Дон» Ум князя уступил желанию, и охота отведать Дон великий заслонила ему предзнаменование. «Хочу, - сказал, - копье переломить На границе поля половецкого; С вами, русичи, хочу либо свою сложить, либо шлемом испить из Дону». Храбр князь Игорь, не уступает в смелости и его брат, буй- тур Всеволод. Но собрали они против себя силу несметную, и «на третий день к полудню пали стяги Игоревы» - Олег и Святослав, а князь Игорь пересел из седла злата в злато рабское. Личные качества Игоря привлекают к нему симпатии и князей, и дружины, и автора «Слова». Образ Игоря нарисован с любовью. Но мужествен и подкупает читателя своей искренностью и любовью к Родине. В бою князь Игорь бесстрашен и смел, он вдохновляет на подвиги свих воинов. Игорь и Всеволод сражаются как два богатыря, однако Всеволод и сын убиты, а князь Игорь пленен. Раненый в руку Игорь схвачен и связан, он мужественно принял вину на себя. В тяжелом раздумье о судьбах своего народа он каялся в преступлениях, совершенных им против простых крестьян во время междоусобных войн. Его покаянная речь- трагична, Игорь вспоминает, сколько убийств сотворил он в своих междоусобных войнах с другими русскими князьями, сколько пролил крови, когда взял приступом Переяславль у князя Глеба Святославича. Сколько горя приняли невинные люди, а дети были разлучены с отцами, брат- с братом, дочери с матерями. Все было тогда смятенно пленом и скорбью. Игорь восклицает: «И все то совершил я. Недостоин я жить». ставя в непосредственную связь нынешнее свое поражение с междоусобицами прошлого, Игорь так же вспоминает потери в битве с половцами: «Где ныне возлюбленный мой брат? Где ныне брата моего сын? Где чадо рождения моего? Где бояре думающеи, где храборьствующеи, где ряд полчъный? Где кони и оружия многоценная?». Игорь был глубоко прав, объясняя поражения от половцев предшествующим междоусобными войнами с другими русскими князьями. Русским князьям не хватало единства в борьбе с врагом, они выступали против степи с немногими разрозненными силами. Враждовавшие между собой князья не могли протестовать страшному врагу Руси, объединившеюся тогда под властью хана Кончака. В плену Игорь пользовался почетом, уважением и некоторой свободой. И хотя побег считался делом зазорным, князь Игорь решается на него, так как в стане половцев были предприняты несколько походов, окончившихся неудачно, что грозило расправой с пленными. На родной земле Игоря встречают с ликованием, ему прощают поражение, верят, что хотел Игорь свободы для Родины, славы для воинов.
делается это так: 1. открываешь любой поисковый сайт 2. в строке поиска вводишь - образ князя Игоря в «Слове о полку Игореве» 3. Удивляешься, как же много всего! 4.просматриваешь по ссылкам, что тебе больше подходит и списываешь 5.всё!
touch.otvet.mail.ru
Помогите пожалуйста! ! Нужна цитатная характеристика к "Слову о полку Игореве". О Игоре, Всеволоде и Святославе. Помогие!
Как составить цитатную характеристику персонажей "Слова о полку Игореве"? Цитатная характеристика составляется просто: выписываются цитаты, касающиеся определённого персонажа – и всё. Игорь «отвагою закалил себя, заострил сердца своего мужеством и, исполнившись ратного духа, навел свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую» . И сказал Игорь дружине своей: "Братья и дружина! Лучше в битве пасть, чем в полон сдаться. А сядем, братья, на своих борзых коней, поглядим на синий Дон! " Запала князю дума Дона великого отведать и знамение небесное ему заслонила. "Хочу, – сказал, – копье преломить у степи половецкой с вами, русичи! Хочу голову свою сложить либо испить шеломом из Дону". О, далеко залетел сокол, птиц избивая, к морю! А Игорева храброго полку уже не воскресить! Ведь те два храбрых Святославича, Игорь и Всеволод, зло пробудили, которое усыпил было грозою отец их Святослав грозный великий Киевский… Тут немцы и венециане, тут греки и морава … корят князя Игоря, что добычу утопил на дне Каялы, реки половецкой, золото свое рассыпал. Тут Игорь князь пересел с седла золотого, а в седло невольничье. Приуныли у городов стены, а веселье поникло. Игорь спит, Игорь не спит, Игорь мыслию степь мерит от великого Дону до малого Донца. В полночь Овлур свистнул коня за рекою; Велит князю не дремать. Кликнул; стукнула земля, зашумела трава, ежи половецкие задвигались. А Игорь князь поскакал горностаем к камышу, пал белым гоголем на воду. Кинулся на борзого коня и соскочил с него серым волком. И побежал к лугу Донца, и полетел соколом под туманами, избивая гусей и лебедей к обеду, и полднику, и ужину. Когда Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, труся собою студеную росу; надорвали они своих борзых коней. Донец сказал: "Князь Игорь! Не мало тебе славы, а Кончаку нелюбия, а Русской земле веселия! " Игорь сказал: "О Донец! Не мало тебе славы, что лелеял князя на волнах, стлал ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевал его теплыми туманами под сенью зеленого дерева, стерег его гоголем на воде, чайками на волнах, утками на ветрах". Не такова, сказал, река Стугна; мелкую струю имея, поглотила она чужие ручьи и потоки, потопила в омуте у темного берега юношу князя Ростислава. То не сороки застрекотали – по следу Игореву едут Гзак с Кончаком. "Тяжко голове без плеч, беда и телу без головы". Так и Русской земле без Игоря. Солнце светит на небе – Игорь-князь в Русской земле… Игорь едет по Боричеву ко святой богородице Пирогощей. Страны рады, города веселы. Слава Игорю Святославичу, буй-туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Точно так, как я выписала цитаты об Игоре, самостоятельно найдите и выпишите цитаты о Всеволоде и Святославе – их поменьше будет. P.S. Учитесь задавать вопросы: главное правило проекта "Ответы" гласит о том, что вопрос должен быть именно вопросом, а не заданием, так что не удивляйтесь, если Ваш НЕВОПРОС удалят: он может и годы на проекте провисеть, а может быть удалён через совсем небольшое количество времени – как повезёт (мне, так как баллы я теряю, когда удаляется вопрос с моим ответом, и Вам, так как иной раз автор вопроса не успевает даже прочитать, что там ему ответили).
И снова "Слово... " ))) Вы его хоть открывайте) там же все понятно) ) Игорь. 1. " Тогда посмотрел Игорь на светлое солнце и увидел, что тьма от него все его войско покрыла. И сказал Игорь дружине своей: "Братья и дружина! Лучше в битве пасть, чем в полон сдаться. А сядем, братья, на своих борзых коней, поглядим на синий Дон! " 2. "Хочу, - сказал, - копье переломить у степи половецкой с вами, русичи! Хочу голову свою сложить либо испить шоломом из Дону! ( отвага, смелость, хочет обрести честь и славу в этом бою) 3. "Солнце мраком путь ему загородило; тьма, грозу суля, громом птиц пробудила: свист звериный поднялся... А половцы дорогами непротоореными бежали к Дону великому; скрипят телеги их в полуночи, словно лебеди кричат распуганые. Игорь к Дону воинов ведет" ( самоувереность) 4. " Русичи широкие поля чревлеными щитами перегородили, себе ища чести, а князю славы ( хочет чести и славы) 5. " Червленый стяг, белая хоругвь, червленый бунчук, серебряное древо - храброму Святославичу! " (отважный, смелый) 6. "Вспомнилось море в полуночи; смерчи идут туманами. Игорю князю бог путь кажет из земли Половецкой на землю Русскую, к отчему столу золотому" ( любящий отца) 7. " Игорь спит, Игорь не спит, Игорь мыслею степьмерит от великого Дону до малого Донца" ( верен в любви) ВСЕВОЛОД. - " Седлай, брат, своих коней, - мои давно у Курска стоят наготове. А мои куряне - дружина бывалая: под трубами повиты, под шлемами взлелеяны, овраги ведомы, луки натянуты, колчаны отворены, сабли настроены" - " Яр-тур Всеволод! Стоишь ты всех впереди, мечешьстрелы на поганых, стучишь о шлемы мечами харалужными. Куда, тур, поскачешь, своим золотым шоломом посвечивая, там лежат поганые головы половецкие. Порублены саблями камеными шлемы аварские тобою, яр-тур Всеволод" ( уважает своих воинов, всегда придет на помощь, патриот) СВЯТОСЛАВ. - "Грозный великий князь Киевский: прибыл своими сильными полками и харлужными мечами, наступил на землю Половецкую; притоптал холмы и овраги; замутил реки и озера, иссушил потоки и болота; а поганого Кобяка из лукоморья от железных великих полков половецких, как вихрь, вырвал, - и пал Кобяк в городе Киеве, в гриднице Святославовой. Тут немцы и венециане, тут греки и морава поют славу Святославу" - " Тогда великий Святослав изронил слово золотое слово, со слезами смешаное, и сказал " О сыны мои, Игорь и Всеволод! Рано начали вы Половецкую землю мечами кровавить, а себе славы искать: без чести для себя кровь поганую пролили. Храбрые сердца ваши из харалуга крепкого скованы, в отваге закалены. Что же сотворили вы моей серебряной седины! " (мудрый тактик и стратег, образованый политик, князь, воин, любящий отец, за плечами богатый жизненый опыт, хорошо понимает, что только соединив силы необходимо выступать против единого врага. ) Пользуйтесь! ) Всего хорошего!! ! )
Зайдите на сайт ЛИТЕРАТУРУС. РУ - там есть все!
Цитатная характеристика составляется просто: выписываются цитаты, касающиеся определённого персонажа – и всё. Игорь «отвагою закалил себя, заострил сердца своего мужеством и, исполнившись ратного духа, навел свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую» . И сказал Игорь дружине своей: "Братья и дружина! Лучше в битве пасть, чем в полон сдаться. А сядем, братья, на своих борзых коней, поглядим на синий Дон! " Запала князю дума Дона великого отведать и знамение небесное ему заслонила. "Хочу, – сказал, – копье преломить у степи половецкой с вами, русичи! Хочу голову свою сложить либо испить шеломом из Дону". О, далеко залетел сокол, птиц избивая, к морю! А Игорева храброго полку уже не воскресить! Ведь те два храбрых Святославича, Игорь и
Гыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыг
touch.otvet.mail.ru
Слово о полку Игореве (Перевод Д.С. Лихачева)
Дословный перевод Д.С. Лихачева
Пристало ли нам, братья,
начать старыми словами
печальные повести о походе Игоревом,
Игоря Святославича?
Пусть начнётся же песнь эта
по былям нашего времени,
а не по замышлению Бояна.
Ибо Боян вещий,
если хотел кому песнь воспеть,
то растекался мыслию по древу,
серым волком по земле,
сизым орлом под облаками.
Вспоминал он, как говорил,
первых времён усобицы.
Тогда напускал десять соколов
на стаю лебедей,
и какую лебедь настигали -
та первой и пела песнь
старому Ярославу,
храброму Мстиславу,
что зарезал Редедю
пред полками касожскими,
прекраcному Роману Святославичу.
Боян же, братия, не десять соколов
на стаю лебедей напускал,
но свои вещие персты
на живые струны воскладал,
а они уже сами князьям славу рокотали.
Начнём же, братья, повесть эту
от старого Владимира до нынешнего Игоря,
который скрепил ум силою своею
и поострил сердце своё мужеством,
исполнившись ратного духа,
навёл свои храбрые полки
на землю Половецкую
за землю Русскую.
Тогда Игорь взглянул
на светлое солнце
и увидел, что оно тьмою
воинов его прикрыло.
И сказал Игорь дружине своей:
"Братья и дружина!
Лучше убитым быть,
чем плененным быть;
так сядем, братья,
на борзых коней
да посмотрим на синий Дон".
Страсть князю ум охватила,
и желание отведать Дон Великий
заслонило ему предзнаменование.
"Хочу, сказал, копье преломить
на границе поля Половецкого,
с вами, русичи, хочу либо голову сложить,
либо шлемом испить из Дона".
О Боян, соловей старого времени!
Вот бы ты походы эти воспел,
скача, соловей, по мысленному древу,
летая умом под облаками,
свивая славу обоих половин этого времени,
рыща по тропе Трояна
через поля на горы.
Так бы пришлось внуку Велеса
воспеть тогда песнь Игорю:
"Не буря соколов занесла
через поля широкие -
стаи галок несутся
к Дону Великому".
Или так запел бы ты,
вещий Боян, Велесов внук:
"Кони ржут за Сулой -
звенит слава в Киеве.
Трубы трубят в Новгороде,
стоят стяги в Путивле!"
Игорь ждет милого брата Всеволода.
И сказал ему буй тур Всеволод:
"Один брат,
один свет светлый -
ты, Игорь!
Оба мы Святославичи!
Седлай же, брат,
своих борзых коней,
а мои-то готовы,
уже оседланы у Курска.
А мои-то куряне опытные воины:
под трубами повиты,
под шлемами взлелеяны,
с конца копья вскормлены,
пути им ведомы,
овраги им знаемы,
луки у них натянуты,
колчаны отворены;
сами скачут, как серые волки в поле,
ища себе чести, а князю славы".
Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя
и поехал по чистому полю.
Солнце ему тьмою путь заграждало,
ночь стонами грозы птиц пробудила,
свист звериный поднялся,
встрепенулся Див, кличет на вершине дерева,
велит послушать земле неведомой,
Волге,
и Поморью,
и Посулью,
и Сурожу,
и Корсуню,
и тебе, Тмутороканский идол.
А половцы непроторенными дорогам
помчались к Дону Великому.
Кричат телеги в полуночи,
словно лебеди вспугнутые.
А Игорь к Дону войско ведёт!
Уже беду его подстерегают птицы
по дубравам,
волки грозу накликают
по оврагам,
орлы клёкотом зверей на кости зовут,
лисицы брешут на червлёные щиты.
О Русская земля! Уже ты за холмом!
Долго ночь меркнет.
Заря свет зажгла,
мгла поля покрыла,
щекот соловьиный уснул,
говор галочий пробудился.
Русичи великие поля
чевлеными щитами перегородили,
ища себе чести, а князю славы.
Спозаранок в пятницу
потоптали они поганые полки половецкие
и, рассыпавшись стрелами по полю,
помчали красных девушек половецких,
а с ними золото, и паволоки,
и дорогие оксамиты.
Покрывалами, и плащами, и кожухами
стали мосты мостить по болотам
и топям,
и дорогими нарядами половецкими.
Червлёный стяг,
белая хоругвь,
червлёный бунчук,
серебряное древко -
храброму Святославичу!
Дремлет в поле Олегово храброе гнездо.
Далеко залетело!
Не было оно в обиду порождено
ни соколу,
ни кречету,
ни тебе, чёрный ворон,
поганый половец!
Гзак бежит серым волком,
Кончак ему след указывает к Дону Великому.
На другой день спозаранку
кровавые зори свет возвещают,
чёрные тучи с моря идут,
хотят прикрыть четыре солнца,
а в них трепещут синие молнии.
Быть грому великому,
идти дождю стрелами с Дону Великого!
Тут копьям преломиться,
тут саблям побиться
о шеломы половецкие,
на реке Каяле,
у Дона Великого.
О Русская земля! Уже ты за холмом!
Вот ветры, внуки Стрибога, веют с моря стрелами
на храбрые полки Игоря.
Земля гудит,
реки мутно текут,
пыль поля прикрывает,
стяги говорят:
половцы идут от Дона
и от моря
и со всех сторон русские полки обступили.
Дети бесовы кликом поля перегородили,
а храбрые русичи перегородили червлёными щитами.
Ярый тур Всеволод!
Бьёшься ты впереди,
прыщешь на воинов стрелами,
гремишь о шлемы мечами булатными.
Куда, тур, поскачешь,
своим золотым шлемом посвечивая, -
там лежат поганые головы половецкие.
Расщеплены шлемы аварские твоими саблями калёными,
ярый тур Всеволод!
Что тому раны, братья, кто забыл честь и богатство,
и города Чернигова отчий золотой престол,
и своей милой жены, желанной прекрасной Глебовны,
свычаи и обычаи!
Были века Трояновы,
Минули годы Ярославовы,
были и войны Олеговы,
Олега Святославича.
Тот ведь Олег мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял.
Вступил в золотое стремя в городе Тмуторокани,
а звон тот же слышал давний великий Ярослав,
а сын Всеволода Владимир каждое утро уши закладывал в Чернигове.
А Бориса Вячеславича похвальба на смерть привела,
и на Канине зелёный саван постлала
за обиду Олега,
храброго и молодого князя.
С такой же Каялы и Святополк полелеял отца своего
между венгерскими иноходцами
ко святой Софии к Киеву.
Тогда, при Олеге Гориславиче,
засевалось и прорастало усобицами,
погибало достояние Дажьбожьего внука,
в княжеских крамолах сокращались жизни людские.
Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали,
но часто вороны граяли,
трупы меж собою деля,
а галки по-своему переговаривались,
собираясь полететь на поживу!
То было в те рати и в те походы,
а такой рати не слыхано!
С раннего утра до вечера,
с вечера до света
летят стрелы калёные,
гремят сабли о шлемы,
трещат копья булатные
в поле незнаемом
среди земли Половецкой.
Черна земля под копытами костьми была посеяна,
и кровью полита;
горем взошли они на Русской земле!
Что мне шумит,
что мне звенит
издалёка рано перед зорями?
Игорь полки заворачивает:
жаль ему милого брата Всеволода.
Бились день,
бились другой,
на третий день к полудню пали стяги Игоревы!
Тут разлучились братья на берегу быстрой Каялы;
тут кровавого вина недостало;
тут пир закончили храбрые русичи:
сватов напоили,
а сами полегли за землю Русскую.
Никнет трава от жалости,
а древо с тоской к земле приклонилось.
Уже ведь, братья, невесёлое время настало,
уже пустыня войско прикрыла.
Встала обида в войсках Дажьбожьего внука,
вступила девой на землю Троянову,
восплескала лебедиными крылами
на синем море у Дона, плескаясь,
прогнала времена обилия.
Борьба князей с погаными прервалась,
ибо сказал брат брату:
"Это моё, и то моё же".
И стали князья про малое
"это великое" молвить
и сами на себя крамолу ковать,
а поганые со всех сторон
приходили с победами на землю Русскую.
О, далеко залетел сокол, птиц избивая, - к морю!
А Игорева храброго войска не воскресить!
По нём кликнула Карна, и Желя
поскакала по Русской земле,
горе людям мыкая в пламенном роге.
Жёны русские восплакались, приговаривая:
"Уже нам своих милых лад
ни в мыслях помыслить,
ни думою сдумать,
ни глазами не повидать,
а золота и серебра и пуще того в руках не подержать!"
И застонал, братья, Киев от горя,
а Чернигов от напастей.
Тоска разлилась по Русской земле,
печаль обильная потекла среди земли Русской.
А князья сами на себя крамолу ковали,
а поганые,
победами нарыскивая на Русскую землю,
сами брали дань по белке со двора.
Ибо те два храбрых Святославича,
Игорь и Всеволод,
уже коварство пробудили раздором,
которое перед тем усыпил было отец их,
Святослав грозный великий киевский,
грозою своею,
прибил своими сильными полками
и булатными мечами;
пришёл на землю Половецкую,
притоптал холмы и овраги,
возмутил реки и озёра,
иссушил потоки и болота.
А поганого Кобяка из лукоморья,
из железных великих полков половецких,
словно вихрем исторг,
и пал Кобяк в городе Киеве,
в гриднице Святославовой.
Тут немцы и венецианцы,
тут греки и моравы
поют славу Святославу,
корят князя Игоря,
потопившего богатство на дне Каялы, реки половецкой,
русское золото просыпав.
Тут Игорь князь пересел из золотого седла
в седло рабское.
Приуныли у городов забралы,
и веселие поникло.
А Cвятослав смутный сон видел
в Киеве на горах.
"Этой ночью с вечера одевали меня, -
говорил, -
чёрным саваном
на кровати тисовой,
черпали мне синее вино,
с горем смешанное,
сыпали мне из пустых колчанов поганых иноземцев
крупный жемчуг на грудь
и нежили меня.
Уже доски без князька
в моём тереме златоверхом.
Всю ночь с вечера
серые вороны граяли у Плесньска на лугу,
были в дебри Кисаней
и понеслись к синему морю".
И сказали бояре князю:
"Уже, князь, горе ум полонило.
Вот слетели два сокола
с отчего золотого престола
добыть города Тмутороканя
либо испить шлемом Дона.
Уже соколам крылья подсекли
саблями поганых,
а самих опутали в путы железные".
Темно было в третий день:
два солнца померкли,
оба багряные столпа погасли
и в море погрузились,
и с ними оба молодых месяца,
Олег и Святослав,
тьмою заволоклись.
На реке на Каяле тьма свет прикрыла:
по Русской земле рассыпались половцы,
точно выводок гепардов,
и великое ликование
пробудили в хиновах.
Уже пал позор на славу;
уже ударило насилие по свободе;
уже бросился Див на землю.
Вот уже готские красные девы
запели на берегу синего моря,
звеня русским золотом:
воспевают время Бусово,
лелеют месть за Шарукана.
А мы уже, дружина, невеселы".
Тогда великий Святослав
изронил золотое слово,
со слезами смешанное,
и сказал:
"О дети мои, Игорь и Всеволод!
Рано начали вы Половецкой земле
мечами обиду творить,
а себе славы искать.
Но без чести для себя вы одолели,
без чести для себя кровь поганую пролили.
Ваши храбрые сердца
из крепкого булата скованы
и в отваге закалены.
Что же сотворили вы моей серебряной седине?
А уж не вижу власти
сильного, и богатого,
и обильного воинами
брата моего Ярослава,
с черниговскими боярами,
с воеводами, и с татранами,
и с шельбирами, и с топчаками,
и с ревугами, и с ольберами.
Они ведь без щитов, с засапожными ножами,
кликом полки побеждают,
звоня в прадедовскую славу.
Но сказали вы: "Помужествуем сами:
прошлую славу себе похитим,
а будущую сами поделим".
А разве дивно, братья, старому помолодеть?
Если сокол в линьке бывает,
то высоко птиц взбивает,
не даст гнезда своего в обиду.
Но вот зло - князья мне не подмога:
худо времена обернулись.
Вот у Римова кричат под саблями половецкими,
а Владимир под ранами.
Горе и тоска сыну Глебову!"
Великий князь Всеволод!
Не думаешь ли ты прилететь издалека
отчий золотой престол поблюсти?
Ты ведь можешь Волгу вёслами расплескать,
а Дон шлемами вычерпать!
Если бы ты был здесь,
то была бы раба по ногате,
а раб по резане.
Ты ведь можешь посуху
живыми шереширами стрелять -
удалыми сынами Глебовыми.
Ты, буйный Рюрик, и Давыд!
Не ваши ли воины
злачёными шлемами в крови плавали?
Не ваша ли храбрая дружина
рыкает, как туры,
ранены саблями калёными,
на поле незнаемом?
Вступите же, господа, в золотое стремя
за обиду нашего времени,
за землю Русскую,
за раны Игоря,
буйного Святославича!
Галицкий Осмомысл Ярослав!
Высоко сидишь
на своём златокованом престоле,
подпёр горы Венгерские
своими железными полками,
заступив королю путь,
затворив Дунаю ворота,
меча бремена через облака,
суды рядя до Дуная.
Грозы твои по землям текут,
отворяешь Киеву ворота,
стреляешь с отцовского золотого престола
салтанов за землями.
Стреляй же, господин, Кончака,
поганого раба,
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буйного Святославича!
А ты, буйный Роман, и Мстислав!
Храбрая мысль влечёт ваш ум на подвиг.
Высоко взмываешь на подвиг в отваге,
точно сокол на ветрах паря,
стремясь птицу в смелости одолеть.
Ведь у ваших воинов железные подвязи
под шлемами латинскими.
От них дрогнула земля,
и могие страны -
Хинова,
Литва,
Ятвяги,
Деремела,
и половцы копья свои повергли
и головы свои склонили
под те мечи булатные.
Но уже, о князь Игорь, померк солнца свет,
а дерево не к добру листву сронило:
по Роси и по Суле города поделили.
А Игорева храброго войска не воскресить!
Дон тебя, князь, кличет
и зовёт князей на победу,
Ольговичи, храбрые князья, уже поспели на брань...
Ингвар и Всеволод,
и все три Мстиславича -
не худого гнезда соколы!
Не по праву побед
добыли себе владения!
Где же ваши золотые шлемы
и копья польские
и щиты?
Загородите полю ворота
своими острыми стрелами
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буйного Святославича!
Уже Сула не течёт серебряными струями
к городу Переяславлю,
и Двина болотом течёт
для тех грозных полочан
под кликом поганых.
Один только Изяслав, сын Васильков,
позвенел своими острыми мечами
о шлемы литовские,
прибил славу деда своего Всеслава,
а сам под червлёными щитами
на кровавой траве
литовскими мечами прибит
со своим любимцем,
а тот сказал:
"Дружину твою, князь,
крылья птиц приодели,
а звери кровь полизали".
Не было тут брата Брячислава,
ни другого - Всеволода.
Так в одиночестве изронил жемчужную душу
из храброго тела
через золотое ожерелье.
Приуныли голоса,
поникло веселие,
трубы трубят городенские!
Ярослава все внуки и Всеслава!
Уже склоните стяги свои,
вложите в ножны мечи свои повреждённые,
ибо лишились мы славы дедов.
Своими крамолами
начали вы наводить поганых
на землю Русскую,
на достояние Всеслава.
Из-за усобиц ведь пошло насилие
от земли Половецкой!
На седьмом веке Трояна
кинул Всеслав жребий
о девице ему милой.
Хитростью оперся на коней
и скакнул к городу Киеву,
и коснулся древком
золотого престола киевского.
Отскочил от них лютым зверем
в полночь из Белгорода,
объятый синей мглой, добыл удачу:
в три попытки отворил ворота Новгорода,
расшиб славу Ярославу,
скакнул волком
до Немиги с Дудуток.
А Немиге снопы стелют из голов,
молотят цепами булатными,
на току жизнь кладут,
веют душу от тела.
Немиги кровавые берега
не добром были засеяны,
засеяны костьми русских сынов.
Всеслав-князь людям суд правил,
князьям города рядил,
а сам ночью волком рыскал:
из Киева до петухов дорыскивал до Тмуторокани,
великому Хорсу волком путь перерыскивал.
Ему в Полоцке позвонили к заутрене рано
у святой Софии в колокола,
а он в Киеве звон тот слышал.
Хоть и вещая душа была у него в храбром теле,
но часто от бед страдал.
Ему вещий Боян
ещё давно припевку, разумный, сказал:
"Ни хитрому,
ни умелому,
ни птице умелой
суда божьего не миновать!"
О, стонать Русской земле,
вспоминая
первые времена и первых князей!
Того старого Владимира
нельзя было пригвоздить горам киевским;
а ныне встали стяги Рюриковы,
а другие - Давыдовы,
но врозь их знамёна развеваются.
Копья поют!
На Дунае Ярославнин голос слышится,
кукушкою безвестною рано кукует:
"Полечу, говорит, - кукушкою по Дунаю,
омочу шелковый рукав в Каяле-реке,
утру князю кровавые его раны
на могучем его теле".
Ярославна рано плачет
в Путивле на забрале, приговаривая:
"О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь ты навстречу?
Зачем мчишь хиновские стрелочки
на своих легких крыльицах
на воинов моего милого?
Разве мало тебе бы под облаками веять,
лелея корабли на синем море?
Зачем, господин, мое веселье по ковылю развеял?"
Ярославна рано плачет
в Путивле-городе на забрале, приговаривая:
"О Днепр Словутич!
Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую.
Ты лелеял на себе Святославовы насады
до стана Кобякова.
Прилелей же, господин, моего милого ко мне,
чтобы не слала я к нему слез
на море рано!"
Ярославна рано плачет
в Путивле на забрале, приговаривая:
"Светлое и трижды светлое солнце!
Всем ты тепло и прекрасно:
зачем, владыко, простерло ты горячие свои лучи
на воинов моего лады?
В поле безводном жаждою им луки скрутило,
горем им колчаны заткнуло?"
Прыснуло море в полуночи;
идут смерчи тучами.
Игорю князю бог путь указывает
из земли Половецкой
в землю Русскую, к отчему золотому столу.
Погасли вечером зори.
Игорь спит,
Игорь бдит,
Игорь мыслью поля мерит
от великого Дону до малого Донца.
Коня в полночь Овлур свистнул за рекою;
велит князю разуметь: не быть Игорю в плену.
Кликнула,
стукнула земля,
зашумела трава,
вежи половецкие задвигались.
А Игорь князь поскакал
горностаем к тростнику
и белым гоголем на воду.
Вскочил на борзого коня
и соскочил с него серым волком.
И побежал к излучине Донца,
и полетел соколом под облаками,
избивая гусей и лебедей
к завтраку,
и обеду,
и ужину.
Когда Игорь соколом полетел,
тогда Овлур волком побежал,
стряхивая собою студеную росу:
Оба ведь надорвали своих борзых коней.
Донец говорит:
"О Князь Игорь!
Немало тебе величия, а Кончаку нелюбия,
а Русской земле веселия!"
Игорь говорит:
"О Донец! Немало тебе величия,
лелеявшему князя на волнах,
стлавшему ему зеленую траву
на своих серебряных берегах,
одевавшему его теплыми туманами
под сенью зеленого дерева;
ты стерег его гоголем на воде,
чайками на струях,
чернядями на ветрах".
Не такова-то, говорит он, река Стугна:
скудную струю имея,
поглотив чужие ручьи и потоки,
расширенная к устью,
юношу князя Ростислава заключила.
На темном берегу Днепра
плачет мать Ростислава
по юноше князе Ростиславе.
Уныли цветы от жалости,
и дерево с тоской земле приклонились.
То не сороки застрекотали -
по следу Игоря едут Гзак с Кончаком.
Тогда вороны не граяли,
галки примолкли,
сороки не стрекотали,
только полозы ползали.
Дятлы стуком путь кажут к реке,
да соловьи веселыми песнями
рассвет возвещают.
Говорит Гзак Кончаку:
"Если сокол к гнезду летит,
расстреляем соколенка
своими золочеными стрелами".
Говорит Кончак Гзаку:
"Если сокол к гнезду летит,
То опутаем мы соколенка
красною девицей".
И сказал Гзак Кончаку:
"Коли опутаем его красною девицей,
не будет у нас ни соколенка, ни красной девицы,
и станут нас птицы бить
в поле Половецком".
Сказали Боян и Ходына,
Святославовы песнотворцы
старого времени Ярослава,
и Олега-князя любимцы:
"Тяжко голове без плеч,
беда и телу без головы" -
так и Русской земле без Игоря.
Солнце светится на небе, -
а Игорь князь в Русской земле.
Девицы поют на Дунае, -
вьются голоса их через море до Киева.
Игорь едет по Боричеву
ко святой богородице Пирогощей.
Села рады, грады веселы.
Певши песнь старым князьям,
потом и молодым петь:
"Слава Игорю Святославичу,
Буй туру Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!
Здравы будьте, князья и дружина,
Борясь за христиан
против нашествий поганых!
Князьям слава и дружине!
Аминь.
Другие материалы по теме:
1. Оригинальный древнерусский текст "Слово о полку Игореве"; 2. Оригинальный древнерусский текст в современной орфографии; 3. Прозаический перевод на русский язык; 4. Поэтический перевод В.А.Жуковского; 5. Поэтический перевод Н.Заболоцкого; 6. Содержание «Слово о полку Игореве».
ingvarr.net.ru
Что Слово О полку Игореве сказала современникам и что нам?
Не пора ль нам, братия, начать О походе Игоревом слово, Чтоб старинной речью рассказать Про деянья князя удалого? Н. Заболоцкий Более семи с половиной веков назад, в 1187, было создано “Слово о полку Игореве” — гениальное произведение русской литературы. Минувшие столетия не приглушили его поэтического звучания и не стерли красок. Интерес к этому произведению не только не уменьшается, но становится все более глубоким и вдумчивым. Почему же это произведение остается актуальным на протяжении веков? Любовь автора к родине вдохновила его на создание этого гениального и поистине бессмертного произведения. Он патриот, горячо и нежно, преданно и сильно любит Русь, переживает за ее неудачи и междоусобицы, стремится быть полезным. С нескрываемым душевным волнением он говорит о поражении войск Игоря, о полегших воинах и скорби по ним русских женщин. Все это делает “Слово” неувядающим год от года. Произведение является живым и неопровержимым свидетельством высоты древнерусской культуры, ее самобытности и народности. “Слово о полку Игореве” создано в годы, когда феодальная раздробленность Руси достигла своего предела. Множество городов-княжеств враждует между собой, оспаривая друг у друга владения, старшинство. Падает значение Киева как центра Русской земли. Призывая к единению, народ киевский обратился к Владимиру Мономаху с просьбой не “погубити Руськые земли”, враги родины — половцы “имуть радоватися и возьмуть землю нашю”, если князья не перестанут затевать междоусобиц. Это прямой укор князьям. Упадок политического единства Руси не был, однако, связан с ее культурным упадком. О высоком уровне русской культуры времени “Слова о полу Игореве” ярко свидетельствуют архитектура Древней Руси и ее прикладное искусство. Русский язык этой поры отвечал потребностям чрезвычайно усложнившейся действительности и создал богатую политическую, военную и техническую терминологию. Речи русских князей перед битвами “придавали дерзость” своим войскам, были великолепны по своему лаконизму и свободе выражения: О дружина моя и братья! Лучше ведь убитым быть, чем плененным быть: сядем же, братья, да посмотрим хоть на борзых коней на синий Дон. Чувство воинской чести и любовь к родине отличали и профессионалов-дружинников и простых воинов, набранных из народа. Смелость, искренность, чувство чести столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине — с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы: Хочу, — сказал, — копье преломить на границе поля Половецкого: с вами, русичи, хочу либо голову свою сложить, либо шлемом испить из Дону. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не подчинил свои действия интересам родины, он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к паражению, которого еще не знали русские. Впервые за всю историю борьбы с половцами русские князья Игорь и его брат Всеволод буй тур — оказались в плену. Игорь полки поворачивает, Ибо жаль ему милого брата Всеволода. Билися день, Билися другой; На третий день к полудню пали стяги Игоревы. Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы; Тут кровавого вина недостало; Тут пир закончили храбрые русичи: Сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, А дерево с горем к земле приклонилось. “Слово о полку Игореве” было создано после описанных в нем событий. Оно написано под свежим впечатлением от этих событий, от непритупившегося еще горя. Автор “Слова” обращается в своем произведении к современникам событий, которым были известны все подробности и обстоятельства их. Поэтому “Слово” соткано из намеков, напоминаний, глухих указаний на то, что было еще живо в памяти каждого читателя-современника. “Слово” было призывом к прекращению княжеских усобиц, к объединению перед лицом страшной внешней опасности.
touch.otvet.mail.ru
Слово о полку Игореве – перевод О.В. Творогова
[С. 36]Не пристало ли нам, братья, начать старыми словами ратных повестей о походе Игоревом, Игоря Святославича? Начаться же этой песне по былям нашего времени, а не по обычаю Боянову.Ведь Боян вещий, если кому хотел песнь слагать, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками, ибо помнил он, говорят, первых времён усобицы. Тогда напускал он десять соколов на стаю лебедей, и какую лебедь настигал сокол – та первой и пела песнь старому Ярославу, храброму Мстиславу, зарезавшему Редедю перед полками касожскими, прекрасному Роману Святославичу. А Боян, братья, не десять соколов на стаю лебедей напускал, но свои вещие персты на живые струны возлагал, а они уже сами славу князьям рокотали.Начнем же, братья, повесть эту от старого Владимира до нынешнего Игоря, который обуздал ум своею доблестью и поострил сердца своего мужеством, преисполнившись ратного духа, навёл свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую.Тогда Игорь взглянул на светлое солнце и увидел, что прикрыло оно всё его войско тьмою. И сказал Игорь
[С. 37]дружине своей: «Братья и дружина! Лучше убитым быть, чем пленённым быть; так сядем, братья, на своих борзых коней да посмотрим на синий Дон». Страсть князю ум охватила, и желание изведать Дону Великого заслонило ему прежзнаменование. «Хочу, – сказал, – копьё преломить на границе Поля Половецкого, с вами, русичи, хочу либо голову сложить, либо шлемом испить из Дона». О Боян, соловей старого времени! Если бы ты полки эти воспел, скача, соловей, по мысленному древу, взлетая умом под облака, свивая славы нашему времени, возносясь по тропе Трояновой с полей на горы!Так бы петь песнь Игорю, того внуку: «Не буря соколов занесла через поля широкие – стаи галок несутся к Дону великому». Или так бы ты пел, вещий Боян, внук Велесов: «Кони ржут за Сулой – звенит слава в Киеве!»Трубы трубят в Новгороде, стоят стяги в Путивле, Игорь ждёт милого брата Всеволода. И сказал ему Буй Тур Всеволод: «Один брат, один свет светлый – ты, Игорь! Оба мы Святославичи! Седлай же, брат, своих борзых коней, а мои готовы, уже оседланы у Курска. А мои куряне – бывалые воины: под трубами повиты, под шлемами взлелеяны, с конца копья вскормлены; пути им ведомы, овраги известны, луки у них натянуты, колчаны открыты, сабли наточены; сами скачут, как серые волки в поле, ища себе чести, а князю – славы».Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя и поехал по чистому полю. Солнце ему тьмой путь преграждало, ночь стенаниями грозными птиц пробудила, свист звериный поднялся, встрепенулся Див, кличет на вершине дерева, велит прислушаться земле неведомой, Волге и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский идол. А половцы непроторенными дорогами устремились к Дону Великому: скрипят телеги в полуночи, словно лебеди встревоженные.Игорь к Дону войско ведёт. Уже гибели его ожидают птицы по дубравам, волки бедой грозят по оврагам, орлы клёкотом зверей на кости зовут, лисицы брешут на червлёные щиты.О Русская земля! Уже за холмом ты!Долго тёмная ночь длится. Заря свет зажгла, туман поля покрыл, щёкот соловьиный затих, галочий говор пробудился. Русичи широкие поля червлёными щитами перегородили, ища себе чести, а князю – славы.
[С. 38]Спозаранку в пятницу потоптали они поганые полки половецкие и, рассыпавшись стрелами по полю, помчали красных девушек половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие аксамиты. Покрывалами, и плащами, и одеждами стали мосты мостить по болотам и топям, и всякими нарядами половецкими. Червлёный стяг, белая хоругвь, червлёный бунчук, серебряное древко – храброму Святославичу!Дремлет в поле Олегово храброе гнездо. Далеко залетело! Не было оно на обиду рождено ни соколу, ни кречету, ни тебе, чёрный ворон, поганый половчанин! Гзак бежит серым волком, Кончак ему путь прокладывает к Дону Великому.На другой день раным-рано кровавые зори рассвет возвещают, чёрные тучи с моря идут, хотят прикрыть четыре солнца, а в них трепещут синие молнии. Быть грому великому, идти дождю стрелами с Дона Великого! Тут копьям преломиться, тут саблям иступиться о шлемы половецкие, на реке на Каяле, у Дону Великого.О Русская земля! Уже за холмом ты!А вот уже ветры, Стрибоговы внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы. Земля гудит, реки мутно текут, пыль поля покрывает, стяги вещают: «Половцы идут!» От Дона, и от моря, и со всех сторон русские полки они обступили. Дети бесовы кликом поля перегородили, а храбрые русичи перегородили червлёными щитами.Яр Тур Всеволод! Стоишь ты всех впереди, осыпаешь врагов стрелами, гремишь по шлемам мечами булатными. Куда, Тур, ни поскачешь, своим золотым шлемом посвечивая, – там лежат головы поганых половцев. Расщеплены саблями калёными шлемы аварские от твоей руки, Яр Тур Всеволод! Какая рана удержит, братья, того, кто забыл о почестях и богатстве, забыл и города Чернигова отчий золотой престол, и своей милой жены, прекрасной Глебовны, любовь и ласку.Были века Трояна, минули годы Ярославовы, были и войны Олеговы, Олега Святославича. Тот ведь Олег мечом раздоры ковал и стрелы по земле сеял. Вступает он в золотое стремя в городе Тмуторокани, звон же тот слышал давний великий Ярославов сын Всеволод, а Владимир каждое утро уши закладывал в Чернигове. Бориса же Вячеславича жажда славы на смерть привела и на Канине зелёную паполому пост-
[С. 39]лала ему за обиду Олега, храброго и молодого князя. С такой же Каялы и Святополк повёз бережно отца своего между венгерскими иноходцами к святой Софии к Киеву. Тогда при Олеге Гориславиче засевалось и прорастало усобицами, гибло достояние Дажьбожьих внуков, в княжеских распрях век людской сокращался. Тогда на Русской земле редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы между собой деля, а галки по-своему лопотали, собираясь лететь на поживу.То было в те рати и в те походы, а о такой рати и не слыхано! С раннего утра и до вечера, с вечера до рассвета летят стрелы калёные, гремят сабли о шеломы, трещат копья булатные в поле чужом среди земли Половецкой. Чёрная земля под копытами костьми засеяна, а кровью полита: горем взошли они на Русской земле!Что шумит, что звенит в этот час рано перед зорями? Игорь полки заворачивает, ибо жаль ему милого брата Всеволода. Бились день, бились другой, на третий день к полудню пали стяги Игоревы. Тут разлучились братья на берегу быстрой Каялы; тут кровавого вина не хватило, тут пир докончили храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, а дерево в печали к земле приклонилось.Вот уже, братья, невеселое время настало, уже пустыня войско прикрыла. Поднялась Обида в силах Дажьбожьих внуков, вступила девою на землю Троянову, всплескала лебедиными крылами на синем море у Дона, плеском вспугнула времена обилия. Затихла борьба князей с погаными, ибо сказал брат брату: «Это моё, и то моё же». И стали князья про малое «это великое» молвить и сами себе беды ковать, а поганые со всех сторон приходили с победами на землю Русскую.О, далеко залетел сокол, избивая птиц, – к морю. А Игорева храброго полка не воскресить! Вслед ему завопила Карна, и Жля помчалась по Русской земле, сея горе людям из огненного рога. Жены русские восплакались, причитая: «Уже нам своих милых лад ни в мысли помыслить, ни думою сдумать, ни глазами не повидать, а золота и серебра и в руках не подержать!» И застонал, братья, Киев в горе, а Чернигов от напастей. Тоска разлилась по Русской земле, печаль потоками потекла по земле Русской. А князья сами себе невзгоды ковали, а поганые сами в победных набегах на Русскую землю брали дань по белке от двора.
[С. 40]Ведь те храбрые Святославичи, Игорь и Всеволод, непокорством зло пробудили, которое усыпил было отец их – Святослав грозный великий киевский – грозою своею, усмирил своими сильными полками и булатными мечами; вступил на землю Половецкую, протоптал холмы и яруги, взмутил реки и озёра, иссушил потоки и болота. А поганого Кобяка из Лукоморья, из железных великих полков половецких, словно вихрем вырвал. И повержен Кобяк в городе Киеве, в гриднице Святослава. Тут немцы и венецианцы, тут греки и моравы поют славу Святославу, корят князя Игоря, который утопил богатство в Каяле, реке половецкой, – русское золото рассыпали. Тогда Игорь-князь пересел из золотого седла в седло невольничье. Унылы городские стены, и веселие поникло.А Святослав тревожный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня, – говорил, – чёрною паполомою на кровати тисовой, черпали мне чёрное вино, с горем смешанное, осыпали меня крупным жемчугом из пустых колчанов поганых и утешали меня. Уже доски без конька в моем тереме златоверхом. Всю ночь с вечера серые вороны граяли у Плесньска на лугу, и из дебри Кисановой понеслись к синему морю».И сказали бояре князю: «Уже, князь, горе разум нам застилает. Вот ведь слетели два сокола с отцовского золотого престола добыть города Тмуторокани либо испить шеломом Дону. Уже соколам крылья подрезали саблями поганых, а самих опутали в путы железные. Темно стало на третий день: два солнца померкли, оба багряные столпа погасли и в море погрузились, и с ними оба молодых месяца тьмою заволоклись. На реке на Каяле тьма свет прикрыла; по Русской земле рассыпались половцы, точно выводок гепардов, и великую радость пробудили в хинове. Уже пала хула на хвалу, уже ударило насилие по свободе, уже бросился Див на землю. Вот уже готские красные девы запели на берегу синего моря, позванивая русским золотом, поют о времени Бусовом, лелеют месть за Шарукана. А мы, дружина, уже невеселы».Тогда великий Святослав изронил золотое слово, со слезами смешанное, и сказал: «О племянники мои, Игорь и Всеволод! Рано вы начали Половецкую землю мечами терзать, а себе искать славу. Но не по чести одолели, не по чести кровь поганых пролили. Ваши храб-
[С. 41]рые сердца из твердого булата скованы и в дерзости закалены. Что же учинили вы моим серебряным сединам!А уже не вижу власти сильного и богатого брата моего Ярослава, с воинами многими, с черниговскими боярами, с могутами, и с татранами, и с шельбирами, и с топчаками, и с ревугами, и с ольберами. Все они и без щитов, с засапожными ножами, кликом полки побеждают, звеня прадедовской славой. Но сказали вы: «Помужествуем сами: прежнюю славу сами поддержим, а нынешнюю сами же поделим». Но не диво ли, братия, старику помолодеть? Когда сокол возмужает, высоко птиц взбивает, не даст гнезда своего в обиду. Но вот мне беда – княжеская непокорность, вспять времена повернули. Вот у Римова кричат под саблями половецкими, а Владимир изранен. Горе и беда сыну Глебову!»Великий князь Всеволод! Не помыслишь ли ты прилететь издалека, отцовский золотой престол поберечь? Ты ведь можешь Волгу вёслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать. Если бы ты был здесь, то была бы невольница по ногате, а раб по резане. Ты ведь можешь посуху живыми шереширами стрелять, удалыми сынами Глебовыми.Ты, дерзкий Рюрик, и Давыд! Не ваши ли воины злачёными шлемами в крови плавали? Не ваша ли храбрая дружина рыкает, словно туры, раненные саблями калёными, в поле чужом? Вступите же, господа, в золотые стремена за обиду нашего времени, за землю Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича!Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко сидишь на своём златокованом престоле, подпёр горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча бремена через облака, суды рядя до Дуная. Страх перед тобой по землям течёт, отворяешь Киеву ворота, стреляешь с отцовского золотого престола в султанов за землями. Стреляй же, господин, в Кончака, поганого половчанина, за землю Русскую, за раны Игоревы, храброго Святославича!А ты, дерзкий Роман, и Мстислав! Храбрые замыслы влекут ваш ум на подвиг. Высоко летишь ты на подвиг в отваге, точно сокол, на ветрах паря, стремясь птицу в дерзости одолеть. Ведь у ваших воинов железные паворзи под шлемами латинскими. Потому и дрогнула земля, и многие народы – хинова, литва, ятвяги,
[С. 42]деремела и половцы – копья свои побросали и головы свои склонили под те мечи булатные. Но уже, князь, Игорю померк солнца свет, а дерево не к добру листву сронило: по Роси и по Суле города поделили. А Игорева храброго полка не воскресить! Дон тебя, князь, кличет и зовёт князей на победу. Ольговичи, храбрые князи, уже поспели на брань.Ингварь и Всеволод и все три Мстиславича – не худого гнезда шестокрылцы! Не по праву побед расхитили себе владения! Где же ваши золотые шлемы, и копья польские, и щиты? Загородите Полю ворота своими острыми стрелами, за землю Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича!Вот уже Сула не течёт серебряными струями к городу Переяславлю, и Двина болотом течёт у тех грозных полочан под кликами поганых. Один только Изяслав, сын Васильков, прозвенел своими острыми мечами о шлемы литовские, поддержал славу деда своего Всеслава, а сам под червлёными щитами на кровавой траве литовскими мечами изрублен. …и сказал: «Дружину твою, князь, птицы крыльями приодели, а звери кровь полизали». Не было тут ни брата Брячислава, ни другого – Всеволода, так он один и изронил жемчужную душу из храброго своего тела через золотое ожерелие. Приуныли голоса, сникло веселье. Трубы трубят городенские.Ярославовы все внуки и Всеславовы! Не вздымайте более стягов своих, вложите в ножны мечи свои иступленные, ибо растеряли уже дедовскую славу. Вы же своими распрями побуждали поганых нападать на землю Русскую, на достояние Всеславово: ведь из-за усобиц началось насилие от земли Половецкой!На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице ему милой. Тот хитростью поднялся... достиг града Киева и коснулся копьём золотого престола киевского. А от них бежал, как лютый зверь, в полночь из Белгорода, бесом одержим в ночной мгле; трижды добывал победу: отворил ворота Новгороду, разбил славу Ярославову, доскакал волком до Немиги с Дудуток.На Немиге снопы стелют из голов, молотят цепами булатными, на току жизнь кладут, веют душу от тела. Немиги кровавые берега не добрым засеяны, засеяны костями русских сынов.Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал: из Киева до рассвета до-
[С. 43]рыскивал до Тмуторокани, великому Хорсу волком путь перебегал. Ему в Полоцке позвонили к заутрени рано у святой Софии в колокола, а он в Киеве звон тот слышал. Хотя и вещая душа была в дерзком теле, но часто от бед страдал. Ему вещий Боян еще давно припевку молвил, смыслёный: «Ни хитрому, ни удачливому... суда божьего не избежать!»О, печалиться Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей! Того старого Владимира нельзя было пригвоздить к горам Киевским; а ныне стяги его – одни Рюриковы, а другие – Давыдовы, и порознь их хоругви развеваются. Копья поют...На Дунае Ярославнин голос слышится, чайкою безвестною рано кличет. «Полечу, – говорит, – чайкою по Дунаю, омочу шёлковый рукав в Каяле-реке, оботру князю кровавые его раны на горячем его теле».Ярославна с утра плачет на стене Путивля, причитая: «О ветер, ветрило! Зачем, господин, наперекор веешь? Зачем мечешь хиновские стрелы на своих лёгких крыльях на воинов моего лады? Разве мало тебе под облаками веять, лелея корабли на синем море? Зачем, господин, моё веселье по ковылю развеял?»Ярославна с утра плачет на стене Путивля, причитая: «О Днепр Словутич! Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую. Ты лелеял на себе ладьи Святославовы до стана Кобякова. Возлелей, господин, моего ладу ко мне, чтобы не слала я спозаранку к нему слёз на море».Ярославна с утра плачет в Путивле на стене, причитая: «Светлое и трёсветлое солнце! Для всех ты тепло и прекрасно! Почему же, владыко, простёрло горячие свои лучи на воинов лады? В поле безводном жаждой им луки стянуло, горем им колчаны заткнуло».Вспенилось море в полуночи, идут с тучами вихри. Игорю-князю бог путь указывает из земли Половецкой на землю Русскую, к отчему золотому престолу. Погасла вечерняя заря. Игорь спит и не спит: Игорь в мыслях поля мерит от Великого Дона до Малого Донца. В полночь свистнул Овлур коня за рекой – велит князю разуметь: не быть князю Игорю! Кликнул, стукнула земля, зашумела трава, задвигались вежи половецкие. А Игорь-князь горностаем прыгнул в тростники, белым гоголем – на воду, вскочил на борзого коня, соскочил с него босым волком, и помчался к лугу Донца, и полетел соколом под облаками, избивая гусей и
[С. 44]лебедей к завтраку, и к обеду, и к ужину. Когда Игорь соколом полетел, то Овлур волком побежал, отряхивая с себя студёную росу: загнали они своих быстрых коней.Донец сказал: «Князь Игорь! Разве не мало тебе славы, а Кончаку досады, а Русской земле веселья!» Игорь сказал: «О Донец! Разве не мало тебе величия, что лелеял ты князя на волнах, расстилал ему зелёную траву на своих серебряных берегах, укрывал его тёплыми туманами под сенью зелёного дерева. Стерёг ты его гоголем на воде, чайками на струях, чернядями в ветрах». Не такая, говорят, река Стугна: бедна водою, но, поглотив чужие ручьи и потоки, расширилась к устью и юношу князя Ростислава скрыла на дне у тёмного берега. Плачется мать Ростиславова по юноше князе Ростиславе. Уныли цветы от жалости, а дерево в печали к земле приклонилось.То не сороки застрекотали – по следу Игоря рыщут Гзак с Кончаком. Тогда вороны не каркали, галки примолкли, сороки не стрекотали, только полозы ползали. Дятлы стуком путь к реке указывают, соловьи весёлыми песнями рассвет предвещают. Говорит Гзак Кончаку: «Если сокол к гнезду летит – расстреляем соколёнка своими злачёными стрелами». Говорит Кончак Гзе: «Если сокол к гнезду летит, то опутаем мы соколёнка красной девицей». И сказал Гзак Кончаку: «Если опутаем его красной девицей, не будет у нас ни соколёнка, ни красной девицы и станут нас птицы бить в поле Половецком».Сказали Боян и Ходына Святославовы, песнотворцы старого времени Ярославова: «О, жена князя Олега! Тяжко ведь голове без плеч, горе и телу без головы». Так и Русской земле без Игоря.Солнце светит на небе – Игорь-князь в Русской земле. Девицы поют на Дунае – вьются голоса через море до Киева. Игорь едет по Боричеву к святой Богородице Пирогощей. Страны рады, города веселы.Спев песнь старым князьям, потом – молодым петь! Слава Игорю Святославичу, Буй Тур Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Здравы будьте, князья и дружина, выступая за христиан против полков поганых! Князьям слава и дружине!Аминь.
dajbojic.livejournal.com
СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ
«Слово о полку Игореве» – гениальное произведение древнерусской литературы, не утратившее за 800 лет своего существования ни яркости красок, ни силы поэтического воздействия. Любое переложение «Слова» на современный язык всегда будет вроде испорченной фотографии, на которой изображение безнадежно смазано или приглушено новыми оттенками. Соответствовать духу и букве закона гармонии, каковым, несомненно, является «Слово о полку Игореве», исключительно трудно.В разное время к «Слову» обращались многие известные поэты: В.Жуковский, А.Майков, Л.Мей, Н.Заболоцкий и другие. Сохранились также черновые наброски Пушкина, в которых отражена подготовительная работа к переводу этого замечательного произведения. Причины, которые побудили автора пойти «исхоженными тропами», помимо естественного интереса, заключаются в следующем. 1) Существующие переводы «Слова» содержат множество неточностей, искажений и даже грубых ошибок. Скажем, нет нужды долго мудрствовать над смыслом слов князя Игоря Святославича:
«переднюю славу сами похитимъ,а заднюю си сами поделимъ!»
Очевидно, они означают: славу, что встретим впереди, сами добудем, а ту, что уже добыли, и следует позади, сами поделим. Необходимо особо подчеркнуть, что здесь подразумевается именно ратный поход, причем ближайший или недавний, а не абстрактное будущее-прошлое: впереди – неприятель и, возможно, славная победа, позади – вчерашнее сражение. На ту же мысль указывает и предваряющее строки восклицание: «Помужаемся!». Поэтому могут ли скрывать какую бы то ни было корысть слова мужественного и благородного князя, который ранее говорит: «Братие и дружино! Луце жъ бы потягу быти, неже полонену быти» (лучше уж убитым быть, нежели полоненным). Тем не менее, перевод предыдущего фрагмента может быть таким (Д.С.Лихачев, «Слово о полку Игореве», Москва, М., 1961, стр. 83):
«прошлую славу сами похитим,а будущую сами поделим!»
И здесь же (на стр.174) этому явно ошибочному утверждению дается пояснение и даже делается попытка увязать его с реальным историческим фактом: «прошлую славу предшествующего похода соединенных русских сил под главенством Святослава Киевского присвоим себе, а будущую славу своего собственного похода поделим». Интересно, что за 100 лет до этого нечто подобное предложил А.Н.Майков, хотя при этом он и не поменял местами «будущее» и «прошлое»:
«Всю сорвем, что в будущем есть, славу,Да и ту, что добыли уж деды!..»
Таким образом, Игорь и Всеволод Святославичи забыли о княжеской чести и поступают, мягко говоря, некрасиво. Впрочем, Н. Заболоцкий князей несколько реабилитировал:
«Нашу славу силой мы возьмем,А за ней поделим и былую».
Хотя и здесь напрашивается вопрос: после того, как «нашу славу возьмем», чью славу «поделим былую»? Видимо, будет правильно и справедливо оставить смысл указанных строк без изменений:
Впереди славу сами добудем,Позади славу сами поделим!
Укрепить княжескую честь Святославичей помогает и автор «Слова о полку Игореве», когда обвиняет погрязших в междоусобных раздорах некоторых князей: «ибо вы не достойны дедовской славы…». Ясно и просто, и никакой двусмысленности! Ведь славу не «сорвешь» и не спрячешь в сундук, она хранится в человеческой памяти и передается народной молвой, можно лишь надеяться стать достойным ее.2) Внутренний протест вызывает и слишком «рьяный» перевод. Надо ли, к примеру, доказывать, что «грает ворон» гораздо лучше и образнее, чем «каркает ворона»? Хотя некоторые слова (точнее, понятия) требуют более полного раскрытия. Скажем, мало, кто из современных людей знает, что фраза «доски уже без конька» означает, что в доме находится покойник. Конек с крыши наши богочтимые предки убирали для беспрепятственного вознесения души усопшего в рай. Подобных «трудностей» в «Слове» совсем немного, поэтому, чтобы не использовать сноски, сбивающие мысль читателя, я посчитал допустимым включить несколько пояснительных слов непосредственно в текст:
1. А доски уже без конька – Будто мертвый в хоромах лежит.
2. Плакали боги усопших: Кликнула Карма, Желя по Русской земле воспарила…
3. И меркла жизнь Даждьбожьего внука, Народа русского.
3) Впрочем, излишние поэтические вольности, зачастую сильно размазывающие сюжет и стирающие, образно говоря, древнюю позолоту, также могут оказывать тягостное впечатление. Приведем для примера отрывок, в котором половец Овлур помогает Игорю при побеге из плена:«Погасоша вечеру зори.Игорь спит, Игорь бдит, Игорь мыслию поля меритъотъ великаго Дону до малаго Донца.Комонь въ полуночи Овлуръ свисну за рекою;Велитъ князю разумети: Князю Игорю не быть [в плену]!Кликну [Овлур], стукну земля [под копытами],въшуме трава, вежи ся половецкии подвизашася. А Игорь князь поскочи горностаемъ къ тростиюи белымъ гоголемъ на воду».
Переложение А.Майкова:«Погасают сумерки сквозь тучи…Игорь спит, не спит, крылатой мысльюМерит поле ко Донцу от Дона.За рекой Овлур к полночи свищет,То коня он свищет, повещает:«Выходи, князь Игорь, из полона».
Ветер воет, проносясь по степи,И шатает вежи половецки:Шелестит-шуршит ковыль высокий,И шумит-гудит земля сырая…Горностаем скок в тростник князь Игорь,Что бел гоголь по воде ныряет…»
Вариант Н.Заболоцкого (на мой взгляд, рифма в «Слове о полку Игореве» так же мало уместна, как яркая косметика на лице древней старушки):
«Уж погасли зори. Игорь спит – Дремлет Игорь, но не засыпает.Игорь к дому мыслями летит,До Донца дорогу измеряет.
Вот уж полночь. Конь давно готов.Кто свистит в тумане за рекою?То Овлур. Его условный зовСлышит князь, укрытый темнотою:«Выходи, князь Игорь!» И едваСмолк Овлур, как от ночного гулаВздрогнула земля,Зашумела трава,Буйным ветром вежи всколыхнуло.В горностая-белку обратясь,К тростникам помчался Игорь-князьИ поплыл, как гоголь, по волне…»
Для сравнения приведем и наше переложение:
Погасли вечерние зори.Игорь спит, Игорь бдит,Мыслью поля меритОт Дона великогоДо малого Донца.
В полночь свистнул ОвлурКоня за рекою.– Велит Игорю разуметь:Не быть князю в плену!Кликнул и поскакал. –Земля загудела,Зашумела трава,Вежи половецкие задвигались.А Игорь выскочил Горностаем к тростнику,И белым гоголем – в воду.
4) Порой неточный перевод одного слова может заметно исказить смысл целой фразы. Скажем, плач женщин, скорбящих по павшим воинам князя Игоря, заканчивается сетованием: «а злата и сребра ни мало того потрепати». Д. Лихачев: «золота и серебра уже не потрогать». А.Майков: «Златом, сребром нам уже не звякнуть». Н.Заболоцкий: «Не звенеть нам серебром да златом». Современному человеку представить женщину, которая звякает или звенит своими украшениями можно разве что с улыбкой. Кроме того, слово «потрепать звучит для русского уха без звонкой составляющей (сравните, например: «шептать» и «визжать»). Ассоциации, которые возникают (трепать одежду, теребить ткань), также лишены металлического «звяканья». Тем не менее, одежда знатных модниц прошлого действительно была украшена золотыми и серебряными пластинами, способными вызвать характерный звук. Вспомним, как автор «Слова» описывает готских дев, которые поют, «позванивая русским златом». По этой причине мой вариант также не выходил за общепринятые рамки: «и златом, серебром уж не звенеть». И все же ситуация в данном случае несколько иная. «Потрепать» в смысле «подержать, примерить, пощеголять» представляется более точным вариантом. Поэтому, слова скорбящей вдовы, лишившей себя в знак траура достать свои расшитые золотом одежды, чтобы покрасоваться в них или просто полюбоваться ими, должны звучать так: «и злата, серебра уж не надеть».5) Иногда трудность в восприятии текста появляется из-за нарушения последовательности повествования. Например, в том же эпизоде побега Игорь «вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком», а причина столь резкой перемены («надорвали своих коней») выясняется значительно позже и совершенно неожиданно. Сразу после этого начинается диалог Игоря и Донца-реки, а строки, естественным образом заполняющие возникший смысловой пробел, оказываются в другом месте. Скорее всего, перестановка сделана переписчиком случайно, или же он просто недопонял смысла лирического отступления: «Тогда вороны не граяли, галки примолкли, сороки не стрекотали…». Перенос этих строк немного выше (Майковым, а затем другими поэтами) следует признать обоснованным.6) В заключение остановимся на одной проблеме, уже много лет не дающей покоя исследователям «Слова». Вспомним, как автор описывает поэтические перевоплощения Бояна:
Мудрый, вещий Боян,Коль хотел сотворитьСвою песню кому,Быстротечною мысльюРастекался по древу,По земле серым волком,Сизокрылым орлом в облаках.
Одни авторы считают, что слово «мысль» необходимо заменить «мысью» («мышью»), другие – «белкой», третьи – «ужом», и все в качестве обоснования указывают на последние две строки приведенного отрывка. Дескать, неодушевленная мысль не соответствует живым существам – волку и орлу. Однако, во-первых, указанную фразу можно понять и так: Боян мысленно а) растекался по древу, б) стелился по земле, в) витал в облаках. Во-вторых, «мысль», «древо», «облака» и образ птицы вместе встречаются в произведении еще раз: Ты воспел бы полки,В древе мысли своейПорхая соловушкой,Да летая разумомДо подоблачья.
Но здесь «древо мысли» воспринимается уже однозначно. При этом обратим внимание, что полет к облакам предполагается не на крыльях, как в предыдущем случае, а «разумом». И, напротив, «в древе мысли» Бояна призывают «порхать соловушкой». Очевидно, оба отрывка описывают одно и то же: работу мысли, полет воображения. Наконец, в-третьих, автор «Слова о полку Игореве» отправляет своих героев в мысленное путешествие не менее часто, чем в образе животного или птицы. Напомним несколько таких строк.1. О великий князь Всеволод!Не прилетишь ли издалечеБыстрой мыслью своей…2. Игорь спит,Игорь бдит,Мыслью поля мерит...Даже мудрствуя лукаво, никакую белку и, тем более, мышь здесь не усмотреть.
;;;;;;;;;
Не любо ли будет, братья,Словесами стариннымиИ с печалью об ИгореСию повесть начать?
Так начнем нашу песнюО полку СвятославичаНе по замыслу вещему,Не по песне Бояновой, Воспоем по былинамСих великих времен.
;;;;;;;;;
Мудрый, вещий Боян,Коль хотел сотворитьСвою песню кому,Быстротечною мысльюРастекался по древу,По земле серым волком,Сизокрылым орлом в облаках.
А когда вспоминалВремя первых усобиц,Напускал десять соколовВ лебединую стаю:Коль настигнут какую,Та и петь начиналаПесню старому Ярославу,Храброму Мстиславу,Что зарезал РедедюПред полками касожскими,Песню красному Роману,Роману Святославичу.
Боян же, братья,Не десять соколов напускалВ ту стаю лебединую,Но персты свои вещиеНа живые струны вскладал;И уж сами ониСлаву оным князьям рокотали.
;;;;;;;;;
Так начнем же, братья,Сию повесть нашуОт старого ВладимираДо нынешнего Игоря,Что скрепил свой умКрепкой силушкой,Поострил свое сердцеДобрым мужеством,Ратным духом наполнившись,Повёл полки свои храбрыеВ Половецкую землюЗа землю Русскую.
;;;;;;;;;
Тут воззрился ИгорьНа солнце светлоеИ знамение видит –Войско тьмою прикрыто.
И сказал Игорь речьХраброй рати своей:«Братья и дружина моя!Лучше уж убитым быть,Нежели полоненным;Сядем же, братья,На коней борзых,Да узрим Дону синего».
Усыпила умЖажда подвига,И знаменье застилаЖажда испить водыИз Дону великого.
«Хочу,– говорит,–Копьё преломитьНа краю полей половецких,С вами, русичи,Хочу голову сложить,Либо шлемом испитьИз Дону великого».
;;;;;;;;;
О, Боян, соловейСтародавних времен,Ты воспел бы полки,В древе мысли своейПорхая соловушкой,Да летая разумомДо подоблачья,Да свивая славуПоловин сего времени,Рыща по тропе ТрояновойЧрез поля на горы.
Пел бы песню ИгорюТы, Боян, внук Велеса:«Нет, не буря соколовЧрез поля широкиеУносила к Дону. –Стаи галок бегутПололовецкиеК Дону великому».
Или так бы воспетьТебе, вещий Боян:«Кони ржут за Сулой –А уж слава звенитВ граде Киеве;Еще трубы трубятВ граде Новгороде –А уж стяги стоятВо Путивле!»
;;;;;;;;;
И вот Игорь ждетБрата милого,Всеволода Святославича.
И сказал емуБуй тур Всеволод:«Один брат ты мой,Светлый свет один,Оба мы – Святославичи!Так седлай же, брат,Своих борзых коней,А мои-то стоятУ Курска оседланы.А куряне моиВоины сведущи:Под трубою повиты,Под шлемом взлелеяны,Да концом копьяВ поле вскормлены.И пути им ведомы,И овраги знаемы,Луки их натянуты,Колчаны отворены,Сабли их изострены;Сами скачут в полеБудто волки серые,Чести себе ищущи,Ну а князю – славы».
;;;;;;;;;
И вступил Игорь-князьВ злато стремя тогдаИ поехал по чистому полю.Солнце тьмою емуЗастилало пути,Ночь, стеная грозой,Стаи птиц пробудила.Свист звериный востал,Взбился, кличет див,Велит прислушаться –Всей земле незнаемой,Волге и Поморью,Посулью и Сурожу,Косуню и тебе,Тмутороканский идол!
;;;;;;;;;
И дорогами торнымиПобежали половцыДо великого Дона:Кричат телеги их в полночи,Как распущены лебеди.
А Игорь к Дону идет,Ведет воинов!
;;;;;;;;;
Беду его, поживу ждутУж птицы по дубам;Грозу взвываютВолки по оврагам;И клёкотом орлыЗовут зверей на кости;Лисицы брешутНа червленые щиты.
О, Русская земля!Уже ты за холмом!
;;;;;;;;;
Ночь меркнет долго.Свет заря обронила,И мглою покрылись поля.Щекоток соловьиный утих,Говор галочий пробудился.
И встали русичи!Червлеными щитамиВеликие поля прегородили,Ища чести себе,Князю Игорю – славы.
;;;;;;;;;
Спозаранок в пятницуПотоптали ониПолки половецкиеДа поганыеИ, рассыпавшисьСтрелами по полям,Красных девушек повели,Девиц половецких,А с ними – золотоИ паволоки,И дорогие оксамиты.
Покрывалами,Кожухами,ПлащамиСтали мосты моститьПо болотам и грязи,Да всякую мишуруПоловецкую сыпать.
Но червленый стягДа белую хоругвь,Чёлку червленуюДа древко серебряно –Храброму Святославичу!
;;;;;;;;;
Дремлет во полеГнездо Олегово.Храбрецы-орлятаДалеко залетели!Не в обиду былиРождены ониНи соколу, ни кречету,Ни тебе, черный ворон,Поганый половец!
;;;;;;;;;
Но Гзак бежитСерым волком уже,Правит след емуКончаковая конницаНавстречу Игорю,К Дону великому.
А в день другойВ рассветной раниКровавые зориСвет возвещают;Черные тучиС моря идут,Четыре солнцаХотят прикрыть –Князей Олеговых.
Трепещут молнийСиние искры,Знать, быть грозеИ грому великому!И с Дону великогоИдти дождюОстрыми стрелами!
Тут копьям изломиться,Тут саблям затупитьсяО шлемы половецкиеНа реке на Каяле,У Дона великого!
О, Русская земля!Уже ты за холмом!
;;;;;;;;;
Вот ветры,Стрибоговы внуки,Веют с моряСтреламиНа храбрые полкиИгоревы.Земля гудитИ реки мутнеют,Пыль поля прикрывает.И стяги пророчат:Идут уже половцыС Дона и с моря,Со всех сторонНа русские полки.
Дети бесовы кликомПоля прегородили,А храбрые русичи –Червлеными щитами.
;;;;;;;;;
Ярый тур Всеволод!В горне битвы стоишь,Мечешь стрелы врагуИ громишь егоМечами булатными!И куда поскачешь тыНа лихом коне,Златым шлемомСвоим посвечивая,Там поганые лежатГоловы половецкие.Саблями каленымиРублены и битыШлемы их аварскиеТобою, князь,Ярый тур Всеволод!
;;;;;;;;;
Какой же раны УстрашитсяЗабывший в битвеЧесть, богатство,Отеческий в Чернигов-градеСтол златойИ Ольги Милой и прекрасной,Желанной Глебовны Любовь?
;;;;;;;;;
Были века Трояновы,И годы Ярослава минули,Были походы Олеговы,Олега Святославича.
Олег мечом крамолу рубил,Стрелами по земле сеял.Только вступал онВ златое стремяВ Тмуторокане-граде –А уж слышал Звон раздоров ЯрославМудрый и великий.
А Владимир,Всеволодов сын,Тот ежеутренне,Страшась,В Чернигове закладывал врата.
И князя храброго,Младого Бориса Святославича,На божий судЕго же похвальбаО битве привелаИ на реке Канине постелилаЗеленоеНа смертном одре покрывало,За Ольгову обиду,За поруганную честь.
;;;;;;;;;
И с той же Каялы,С Нежатиной НивыПовелел СвятополкОтца привезтиМеж иноходцев угорскихВ храм Софии святой,К граду Киеву.
Гиблые были временаОлега Гориславича!Засевалась ссорою,Прорастала усобицейИ меркла жизньВнука Даждьбожьего,Народа русского.
И кратокВ княжеских раздорахСтал человечий век.И редко по Русской землеПахари покрикивали,Но часто вороны граяли,Трупы деля меж собою,Да галки речи говорили,На поживу сбираясь.
;;;;;;;;;
То было в те ратиИ в походы те давние,Но рати такойЕще слыхом не слыхано!С утренней раниДо позднего вечера,С вечера и до светаЛетят стрелы каленые,Гремят сабли о шлемы,Трещат копья булатныеВ поле незнаемом,В земле Половецкой.
Черная земля под копытамиКостьми засеянаИ кровью полита:Горем взошли ониПо Русской земле.
;;;;;;;;;
Что мне шумит,Что мне звенит –Далеко-далечеПред зарею рано?Игорь полки поворачивает,–Жаль ему милого братаВсеволода Святославича.
Билися день,Бились другой,И третьего дняПополудниНа землю упали стягиИгоря Святославича.
Тут и былиДва брата разлучены,ПолоненныеНа брегу быстрой Каялы;
Тут вина недостало кровавого;Тут же храбрые русичиДовершили сей пир:Сватов своих напоили,А сами за Русскую землюКостьми полегли.
Никнет трава, жалеючи,Древо от горя склоняется.
;;;;;;;;;
Уж ведь, братья,Настало печальное время.Уж степная траваПадших воинов скрыла.И востала обидаВ войсках Даждьбожьего внука,И вступила как деваНа Русскую землю она,Восплескала крылами лебедушкиВ синем море у Дона;И прогнала на векВремя привольное.
Все усобицыПротив поганых утихли,Ибо брат наговаривал брату:«То мое, и это мое же».И начали князья похвальбу,Называя «великим» пустое,На себя на самихКрамолу начали ковать.
А поганые,Пользу в раздорах почуяв,Приходили с победойНа Русскую землю ордой.
;;;;;;;;;
Далеко залетелСокол, птиц настигая,–К Дону великому,К самому синему морю!
Не воскреситьИгоря храбрых полков!
Плакали боги усопших:Кликнула Карна,Желя по Русской земле воспарила,Плача, в пламенном рогеОгонь раздувала.
Жены заплакали русские,Запричитали:«Уж нам мужей своихМилых-любимыхНи в мыслях помыслить,Ни думою передумать,Ни очами узреть;И злата, серебраУж не надеть».
;;;;;;;;;
И застонал, братья,Киев от горя,А Чернигов-градОт напастей.Тоска разлиласьПо земле Русской,Печаль потеклаПо землям Трояновым,И князи ковали крамолуНа себя и на брата.
А поганые, По Русским землямС победой рыская,Сбирали даньПо белке со двора.
Ибо храбрые Святославичи,Игорь и Всеволод,Коварство поганыхПробудили раздором.А ведь усыпил былоЕго Святослав,Отец их грозныйВеликий Киевский,Прибил грозою –Полками сильными,Мечами булатными;Наступил на землю Половецкую,Притоптал холмы и овраги,Иссушил потоки, болота,А Кобяка поганогоОт Лукоморья его,Из железныхПолков половецких,Будто вихрь, исторг.
И пал Кобяк в граде Киеве,В гриднице Святославовой.
Тут немцы и венецианцы,Тут греки и мораваПоют Святославу славу,Князя Игоря укоряют,Что бросил свои сокровищаВо глубь Половецкой реки,Насыпал на дно КаялыЗолото русское.
Тут-то и выскочилИгорь-князьИз златого седла –В седло рабское.
Приуныли городские забралы,И веселье поникло.
;;;;;;;;;
А в Киеве на гореСмутный сонСвятославу привиделся.
«Ночью с вечера,–Говорит,–В ложе тисовомОдевают меняЧерным саваном;Черпают,Потчуют синим вином,С горем смешанным;Сыплют мне из пустыхИноземных колчановКрупный жемчуг на грудьИ ласково нежат.А доски уже без конькаВ тереме златоверхом –Будто мертвый В хоромах лежит.
А с вечера и всю ночьСерые вороны граяли.Граяли у Плесенска,В пригороде у Киева,В дебрях реки Каяни;И вдруг они понеслисьПрямо к синему морю».
;;;;;;;;;
И бояре князю сказали:«Горе, князь, уже ум полонило!То два сокола улетелиС отчего златого престолаДобыть города ТмутороканяДа испить шлемом из Дона;
Крылья соколам подсеклиСабли поганых половцев,А самих,В силки уловив,В железные Путины опутали.
Ибо темно былоВ третий день:Два солнца померкли,Погасли багряные светочиИ с ними – Святослав и Олег –Два молодых месяца.Теменью поволоклисьИ в моря глубь погрузились,Да великое буйствоПобудили в хиновах.
На реке на КаялеТьма уж свет покрыла –ПростерлисьПо земле Русской половцы,Как гепардовый выводок.
Уж пал на славу позор;Уж бьет принуждение волю;Уж див навалился на землю.
И готские красные девыЗапели у синего моря.Позванивая русским златом,Поют они время БозаИ месть за Кончакова деда,За Шарукана, лелеют.
А мы уж, дружина,Без веселья остались».
;;;;;;;;;
И великий СвятославИзронил тогда слово златое,Со слезами смешано:«О, дети мои,Игорь и Всеволод!Рано начали выВ Половецкую землю ходить,Мечами обиду творить,А себе славу искать.Без чести вы одолели,Без честиКровь поганую пролили.Ваши храбрые сердцаВ крепком булате закованыИ отвагою закалены.Что ж сотворили выМоей серебряной седине?Уж не вижу я властиБрата моего,Ярослава Всеволодовича,Сильного и богатого,С несметным войскомИ с боярами черниговскими,С воеводамиИ с татранами,С шельбирамиИ с топчаками,С ревугамиИ с ольберами.
Те ведь без щитов,С ножами засапожными,Кликом полки побеждают,Звоня в прадедовскую славу.
Но изрекли вы:«Помужаемся:Впереди славу сами добудем,Позади славу сами поделим!»
Разве ж дивно, братья,Старому помолодеть?
Когда сокол в линьке бывает,Высоко он птиц настигает:Не дает в обидуГнезда своего.
Но вот беда –Князья не пособляют.Не то, что я желал,Сии годины обретают.Уже у Римова кричатПод саблями половецкими,В ПереяславлеПод ранами Владимир.Горе и тоскаСыну Глебову!»
;;;;;;;;;
О, великий князь Всеволод!Не прилетишь ли издалечеБыстрой мыслью своейОтчий стол златой поблюсти?Ты ведь можешь ВолгуВеслами расплескать,Дон шлемами вычерпать!Если б был ты здесь,Была б раба по ногате,Раб-кощей по резани единой.Ты ведь можешь метатьШереширой живой –Удалыми сынами Глебовыми.
;;;;;;;;;
Ты, буйный Рюрик, и Давыд,Братья Ростиславичи!Не ваши ли воиныЗлачеными шлемамиПлавали по крови?Не ваша ли дружинаРыкает, как туры на полеПод калеными стрелами?Вступите же, господа,В злато стремечкоЗа обиду сего времени,За раны Игоревы,Буйного Святославича!
;;;;;;;;;
ГалицкийОсмомысл Ярослав!Высоко на престоле сидишьСвоем златокованом,Подпер горы УгорскиеПолками железными,Королю пути заступив,Затворив врата на Дунае,Меча бремены за облака,Суды рядя до Дуная.Гроза твоя по земле течет,Врата Киеву отворяешьИ с отчего златого престолаБьешь салтанов за землями.Бей же, князь, Кончака,Кощея поганого,За землю Русскую,За раны Игоревы,Буйного Святославича!
;;;;;;;;;
А ты, Буйный Роман,и Мстислав!Ваша храбрая мысльУм возносит на подвиг.Высоко воспаряете выВ ратной отваге,Будто соколы на ветру,Возжелавшие в битвеПтицу удалью одолеть.Есть у вас железные молодцыПод латинскими Крепкими шлемами,От вас ведь дрожала земля,И многие страны –Хинова,Литва,Деремела…Ятвяги и половцыКопья повергли,Главы свои преклонилиПод булатные ваши мечи.
;;;;;;;;;
Но теперь, князь Игорь,Солнца свет померк,И древо листвуНе к добру склонило:По Роси да по СулеПоловцы града поделили.
Но Игорева храброго полкаНе воскресить!Дон тебя кличет, князь,И зовет князей на победу.
Ольговичи, храбрые князья,Уж поспели на брань…
;;;;;;;;;
Ингварь и Всеволод,И все три Мстиславича!Не худого гнезда вы соколы,Но не по праву победДобыли себе владения!Где ж ваши шлемы златые,Копья ляхтичей и щиты?Заградите полю вратаСвоими острыми стрелами,За землю Русскую,За раны Игоревы,Буйного Святославича!
;;;;;;;;;
Уж Сула не течетСеребряными струямиК граду Переяславлю,Уж Двина болотом течетК грозным половцам онымПод кликом поганых.
Лишь один Изяслав,Васильков сын,Позвенел острыми мечамиО шлемы литовские,Потрепал славуСвоего деда Всеслава,А сам под щитами червленымиПал на кровавой травеПод мечами литовскимиВместе с хотием своим.
А тот и изрек ему:«Дружину твою, князь,Крылья птиц приодели,А звери кровь полизали».
;;;;;;;;;
Не было тут брата Брячислава.Ни другого – Всеволода.Изронил он жемчужную душуИз храброго тела своегоСквозь ожерелье златое.
Приуныли голоса,Поникло веселье,Затрубили трубы городенские.
;;;;;;;;;
Ярослава все внукиИ внуки Всеслава!Свои стяги склонитеИ вложите ущербныеВ ножны мечи,Ибо вы не достойныДедовской славы.Вы поганых ведетеСвоими крамоламиНа Русскую землю,На наследство Всеслава.
Насилье приходитС Половецкой земли!
;;;;;;;;;
На седьмом веке ТроянаКликнул жребий ВсеславО девице милой –Земле Киевской.
Исхитряясь,Он собрал коней,Что люд тамошнийС князя требовал,Да отправилсяК граду Киеву.Там коснулся онДревком княжескимДо златогоПрестола Киевского.ПоскакалЛютым зверем из Белгорода;Синей мглою объятый,Удачу себе раздобыл:В три наскока вратаОтворил новгородские,Ярославову славу разбил,Поскакал серым волкомДо Немиги с Дудуток.
И уже на НемигеСнопы стелют главами,Молотят цепами булатными,Жизнь кладут на току,Душу веют от тела.
У Немиги кровавые берегаНе благими делами засеяны,А костями русских сынов.
;;;;;;;;;
И стал Всеслав-князьПравить людям суд,Города князьям отряжать,Ночью волком порыскивать:В Киев-граде во тьмеРыскал, а к петухамБыл уж в Тмуторокане,Хорсу великому,Солнца владыке,Волком пути перерыскивал.
Для него в ПолоцкеКолокола позвонилиУ святой Софии к заутрене,А Всеслав тот звонСлышал в Киеве.
В храбром теле егоДуша была вещая,Но от бед и он пострадал.
Мудрый, вещий БоянЕму песню воспел:«Ни хитрому люду,И ни гораздому,Ни птице гораздойСуда божьего не миновать».
;;;;;;;;;
О, стонать земле Русской,Памятуя о давних годинахИ о первых князьях!
Разве мог бы ктоСтарого ВладимираПригвоздить к горам киевским?
Вот и теперь всталиСтяги Рюриковы,А другие – Давыдовы.Но врозь их знамена колышутся.
Копья поют,На битву зовут!
;;;;;;;;;
На Дунае Ярославны голос слышится,Как незнаемая птица Кычет на заре:«Полечу зегзицей-Птицей по Дунаю В чистом омутеСвой рукав бобровый омочуИ кровавы раны князю ИгорюНа могучем теле оботру».
;;;;;;;;;
Ярославна плачет на заре,Причитает на забрале Путивля:«О ветер, ветрило!Зачем веешь навстречу?Зачем мчишь ты на крыльяхХиновские стрелыИ мечешь на воинов лады моей?Разве мало тебеВ облаках было веятьИ лелеять В синем море корабли?Зачем же ты мое весельеРазвеял пухом в ковыли?»
;;;;;;;;;
Ярославна утром плачетВ Путивле-граде на забрале, Приговаривает:«О Днепр, Словутич!Ты горы каменные пробилСквозь землю Половецкую.Ты лелеял до стана КобяковаНасады Игоря Святославича.Возлелей же, Словутич,Мою ладу ко мне,Чтоб не лила я слёзК нему на море».
;;;;;;;;;
Ярославна плачет на заре,Причитает на забрале Путивля:«О светлое, пресветлое солнце!Ласковое и прекрасное:Зачем ты воинов лады моейЛучами горячими опалило?Зачем в поле безводномЛуки им иссушило,Колчаны кручиной наполнило?»
;;;;;;;;;
Взыграло море к полуночи.Взвились смерчи во мгле.Сам бог князю ИгорюПуть указываетОт земли ПоловецкойНа землю Русскую,К отчему златому столу.
;;;;;;;;;
Погасли вечерние зори.Игорь спит,Игорь бдит,Мыслью поля меритОт Дона великогоДо малого Донца.
В полночь Свистнул ОвлурКоня за рекою.– Велит Игорю разуметь:Не быть князю в плену!Кликнул и поскакал.–Земля загудела,Зашумела трава,Вежи половецкие задвигались.А Игорь выскочилГорностаем к тростникуИ белым гоголем – в воду.
Вскочил за рекою На борзого коняИ помчался прочь,Упреждая погоню.
Надорвав же коня,Побежал он к ДонцуСерым волком лесным,Полетел в облакахБыстрым соколом.
Был не княжескимЕго стол простой:Гусь – на завтрак,обед,Лебедь – к ужину.Игорь-князь и ОвлурВместе гнали дичь:Коли сокол – князь,–Серый волк – Овлур –По полям бежал,Росу стряхивал.
;;;;;;;;;
Уж не грает ворон.Говор галочий смолк.Не трескочут сороки.Тихо полозы льнут.Только дятлы Во кроне деревТёктом кажут Дорогу к Донцу,Соловьи зарю возвещают.
И сказал Донец:«О славнейший князь!Ты объят величьем,А Кончак – проклятьем,Русская земля –Праздничным весельем».
И ответил князь:«О Донец, безмерноИ твое величье!Ты лелеял князя Светлою волной,Подстилал траву емуНа серебряных брегах,И под сенью Зелени деревВ теплые туманы облачал;Ты стерёг его Гоголем в воде,Быстрокрылой Чайкой в небесах,Чернядью лелеял на ветрах».
;;;;;;;;;
Не сороки затрещали –Едут Гзак с КончакомПо следу Игоря,Князя Святославича.
Молвил Гзак Кончаку:«Коли сокол в гнездо летит,Порешим злачеными стреламиСоколенка его Владимира».Хан Кончак отвечал:«Если сокол в гнездо летит,Соколенка его ВладимираМы опутаем красной девицей».И сказал на то Гзак:«Коли девицей красной опутать,То не будет ни соколенка,И ни девицы его красной.–Будут их соколятаБить нас в полях Половецких».
;;;;;;;;;
Изрекли Боян и Ходына,Святославовы песнотворцы,Старого времени Ярослава,Князя Олега любимцы:«Тяжко без плеч голове,И беда без головы телу».Так и на Русской землеТяжко без Игоря.
Поют девицы на Дунае:«Солнце светит на небе,Игорь-князь – на земле».Вьются их голосаЧерез море до Киева.
В церковь едет князь ИгорьПо подъёму БоричевуКо святой богородицеПирогощей.
Сёла рады ему,Грады веселы.
Воспевая песню старым князьям,Воспоем князьям молодым.
Слава Игорю Святославичу,Буй туру Всеволоду,Владимиру Игоревичу!
Здравы будьте, Князья и дружина,Бившиеся за христиан,За землю Русскую!
Слава князьямИ дружине слава!
Аминь.
Читателей произведения за все время — 432, полученных рецензий — 0.
grafomanam.net
