Алексей Ватутин: «Хочу добраться до US Open». Если мы до шлема хотим добраться
хотим добраться до - Перевод на английский - примеры русский
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать грубую лексику.
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать разговорную лексику.
Бекет, мы хотим добраться до него так же сильно, как и ты.
Beckett, we want him as bad as you.Мы должны идти быстро, если хотим добраться до озера засветло.
Э, мы просто хотим добраться до Рейносы и пересечь границу до рассвета.
Мы хотим добраться до фронта в Милярдьер.
Если мы хотим добраться до истины, нам надо с чего-то начать.
Нам пора ехать, если мы хотим добраться до той соседской корзинки со сладостями пораньше.
All right, well, we should hit the road if we want to get the the fancy candy bucket neighborhood early.Нам лучше выходить, если хотим добраться до хижины до темноты.
Вышеупомянутые срочные проблемы необходимо - и можно - решить, если мы хотим добраться до второго ключевого компонента «дорожной карты» - вопросов окончательного статуса.
Если мы действительно хотим добраться до желанной вершины - построить мир, свободный от ядерного оружия, то следующим базовым лагерем должен стать ДЗПРМ.
If ever we are to reach the desired summit of a world without nuclear weapons, the next base camp must be an FMCT.Хотим добраться до форта Беннинг.
Предложить пример
Другие результаты
После пребывания здесь у вас остается впечатление, что Вы отдыхали у друзей в загородном доме, хотя добраться до нее можно за 20 минут от центра города.
After visiting this place you will find an impression that you have stayed at your friends' place in a country house though it's located in only 20 minutes from Yakutsk downtown.Без вас я хотя бы смогу добраться до лодки.
Дай ему хотя бы добраться до первого желудка!
И если ты хоть когда-нибудь хочешь добраться до них... тебе надо выбираться отсюда.
Если мы хотим первыми добраться до Коула, то мне придётся помешать полицейскому расследованию, а это значит, что им нужно подкинуть другого подозреваемого.
Так что если мы хотим до туда добраться, нам пора уходить.
Если мы не хотим снова за решетку, если хотим до шлема добраться, с сегодняшнего дня все склоки прекратить Не играть, не пить, не воровать без меня.
If you don't want to go back to the can, if you want to find the helmet, you've got to quit all your squabbles!Мы пригласили на свадьбу всех из офиса, хотя понимали, что не все смогут добраться до Ниагарского водопада.
Постарайтесь добраться до Гранд Централ и я вручу там билеты и организую хот дог.
Brave your way to Grand Central and I'll hand off the tickets and throw in a hot dog.(Диктор) И хотя все из них хотят добраться до Адской Кухни...
ПОЧЕМУ МЫ НОСИМ ШЛЕМЫ? | ESU Horses
ПОЧЕМУ МЫ НОСИМ ШЛЕМЫ?
Это трудно представить сейчас, но, чуть более десяти лет назад, можно было увидеть всадников, которые не надевали шлемы даже на соревнованиях по конкуру Гран-При уровня.К примеру Конная федерация Соединенных Штатов только в 2006 году потребовала, чтобы все всадники на соревнованиях , предусматривающих преодоление препятствий, надевали шлемы, сертифицированные ASTM / SEI. До этого, некоторые всадники предпочитали носить только специальные головные уборы, которые выглядят как шлемы , но не имеют крепления под подбородком и изоляции на случай удара.К счастью, в конном мире многое изменилось и теперь у всадников есть большущий выбор шлемов, которые защитят их головы во время езды верхом.
Почему Шлемы?
Стандарты испытаний конных шлемов не существовали до конца 1980-х годов, и, хотя некоторые всадники сразу приняли новшество нормально, многие решили вместо этого придерживаться традиционного, не защищающего от травм снаряжения . Но за последние годы все больше внимания стало уделяться пониманию серьезности черепно-мозговой травмы (ЧМТ) и теперь мы знаем, насколько важно для всадника защищать свою голову.Повреждение головы – это не та травма, которая проходит быстро и без осложнений. Центры по контролю за травматизмом сообщают, что ЧМТ может привести к краткосрочным и долгосрочным проблемам с памятью, балансом и возможностью осуществления коммуникаций. Они также могут вызывать изменение личности и эмоциональные проблемы, такие как депрессия, беспокойство и агрессия. ЧМТ может даже увеличить риск возникновения эпилепсии, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона и других нарушений головного мозга.Имеются также свидетельства того, что получение второй ЧМТ , до полного выздоровления после первой, увеличивает риск того, что мозг уже никогда не оправится с травмой. Это означает, что привычка всадников «ВЕРНУТЬСЯ НА ЛОШАДЬ» после падения может иметь серьезные последствия, если произойдет другое падение.
Не только для прыжков.
Поскольку шлемы требуются для участия в соревнованиях, где предусмотрено преодоление препятствий, всадники этих дисциплин привыкли носить защитные головные уборы. Всадники других дисциплин медленнее принимали решение об обязательном использовании шлема. Но конники, придерживающиеся политики безопасности, спровоцировали возникновение “волны перемен”.Всадники , которые участвуют в соревнованиях по выездке на высших уровнях , по прежнему не обязаны носить шлемы, но многие национальные федерации, требуют наличие шлема на соревнованиях более низких уровней . Начиная с сезона 2011 года, шлемы требовались на четвертом уровне, и это помогло создать феномен «модного течения», когда всадники более высоких уровней, также подхватывают эту тенденцию. Даже на олимпийском уровне многие выездковые спортсмены выбирали шлемы вместо традиционных цилиндров.Подобный сдвиг произошел и в троеборном спорте, где долгое время требовалось защитное снаряжение только при прохождении кросса, и только недавно шлемы стали мелькать и на выездковом поле. Хотя шлемы по-прежнему не являются обязательными в фазе выездки, на самых высоких международных уровнях, многие всадники уже также подхватили “безопасную тенденцию.Шлемы даже пробились в мир Вестерна, включая ковбойскую культуру родео. Защитные головные уборы становятся все более распространенными среди юниоров барелл-рейсеров, некоторые взрослые всадники и даже топ-всадники также следуют их примеру. Аналогичным образом, многие всадники, которые участвуют в родео, предпочитают носить шлемы с решеткой для лица, которые могут помочь предотвратить некоторые из самых разрушительных травм, которые только может повлечь участие в подобном виде спортивных соревнований , хоть и нет правил, которые бы регламентировали ношение таких шлемов.Серьезные падения могут иметь место в любой дисциплине и в любое время, поэтому шлемы подходят для всех видов верховой езды, даже если они не требуются официально.
Многообразие вариантов.
В первые года появления сертифицированных шлемов особо большого выбора не было. Но ,благодаря сдвигу в требованиях к соревнованиям и пониманию всадниками важности предотвращения травм головы, больше и больше спортсменов начинают отдавать предпочтение именно безопасным шлемам, что означает, что производители создают все больше и больше лучших вариантов . Теперь вы можете найти шлем для верховой езды, который будет легким, хорошо вентилируемый, доступным , который будет делать езду верхом безопасной , как дома, так и на боевом поле.Так как понимание важности правильной подгонки шлема возросло, шлемы теперь доступны в самых разнообразных размерах, так что, на сегодняшний день каждый всадник может подобрать защиту , оптимально ему подходящую. Это условие , пожалуй, является крайне важным , если мы говорим о маленьких детях. В прошлом родители часто отправляли своих чад на обучение верховой езде , надев на них велосипедные шлемы. Но стандарты дизайна и тестирования различаются в этих двух дисциплинах , велосипедные шлемы не созданы для предотвращения тех травм головы, которые вы можете получить , занимаясь верховой ездой. Точно так же конные шлемы, которые даже хоть немножечко велики для маленького всадника , не будут выполнять своих защитных функций , как это предполагается (шлем может сдвинуться во время падения). К счастью, теперь родители могут обрести душевное спокойствие – они могут обеспечить своих детей шлемами предназначены только для маленьких всадников, а малышам , находящимся в седле, прививается хорошая привычка обеспечения собственной безопасности во время езды. Для самых маленьких всадников, мы хотели бы иметь возможность подобрать оптимально комфортный и подходящий по размеру шлем , который сконструирован только для верховой езды.Использование шлемов во время езды верхом, делает это занятие более безопасным для спортсменов всех возрастов и способностей, начиная с их первого урока и заканчивая соревнованиями Олимпийского уровня.
Смирнова Валерия
esuhorses.com
Алексей Ватутин: «Хочу добраться до US Open»
– С приездом, Алексей! Сколько ты не был дома?
– Домой последний раз приезжал на неделю в летнем месяце – июле.
– Сколько уже тренируешься в Германии?
– С конца 2010 года, то есть два полных сезона.
–Как вообще возникла идея перебраться в академию к Эдуарду Давыденко?
– Мы просто знали Эдуарда и Николая. В свое время мой дядя с ним тренировался. Узнали, что Эдуард открыл академию в Германии и решили съездить. Первый раз приехали весной десятого года. Посмотрели, попробовали, нам понравилось. Да и я приглянулся. Приняли решение перебраться туда. Правда, возникли проблемы с визами, долго их решали и в итоге уехали учиться в ноябре 2010 года.
– Сколько человек в группе вместе с тобой в академии?
– Вообще в академии много немцев. Из русских немного. В основном дети приезжают на просмотр. Я тренируюсь с Филиппом Давыденко – это племянник Николая. С самим Николаем в декабре буду целый месяц тренироваться.
– Кроме спортивных тренировок в процесс обучения еще что-нибудь входит?
– Фитнес. Получается, мы примерно шесть часов на корте и час занимаемся фитнесом, но такой перевес по времени бывает перед турнирами. А сейчас больше времени уделяем фитнесу.
– Как проходит подбор учеников?
– Зачастую приглашают своих знакомых или просто едут те, у кого есть желание позаниматься. И по прибытии занимаются со всеми. Родители же, рассмотрев установленную цену за обучение (учеба стоит немало), оценивают свои финансовые возможности. В свою очередь Эдик смотрит на данные, на игру и определяет их дальнейшую перспективность. Смысла заниматься с тем, у кого нет никаких перспектив, – нет. Поэтому родителям говорят правду и на этом все заканчивается.
– В каком городке вот это все базируется?
– Город Керпен. Где-то в 20 километрах от г. Кельн. Это получается Западная Германия.
– Как расписан твой день?
– Начинаю тренировку с девяти утра до двенадцати, половины первого. Потом обед до двух. С двух до пяти – теннис и с пяти до шести или половины седьмого – фитнес.
– В этом сезоне ты активно играл на «Фьючерсах», дебютировал на «Челленджере». Призовыми учеба стала окупаться?
– Еще нет. Только иногда получается частично. Если неплохо сыграешь на «Фьючерсе», то окупаешь только поездку, а так все равно еще дорого там находиться, тренироваться. Надо больше зарабатывать.
– В этом году по рейтингу ты шагнул очень прилично. Как сам оцениваешь для себя этот сезон?
– В целом, достаточно удачно… нормально… хорошо.
– Парные разряды ты играл нечасто?
– Я сам по себе не парник. Больше люблю одиночку играть. Для пары нужна более мощная подача. Это вообще другая игра: мощная подача, удары с лету, быстрый розыгрыш в два-три удара… Мне ближе одиночная, там, где длинный розыгрыш и больше игры на задней линии.
– На своем первом «Челленджере» ты сыграл с Эрнестом Гулбисом – самым сильным игроком, который тебе попадался. Игра с ним дала больше, чем первые этапы фьючерсов?
– Конечно! Хоть и проиграл. Считаю, что приобрел большой опыт. Начинаешь понимать, к чему надо стремиться дальше, как играть с человеком высокого роста. Гулбис как-то стоял двадцать вторым в мире, поэтому игра с ним – хороший урок. Хотя, считаю, неплохо отыграл первый сет. Имел даже шанс на брейк.
– Какие наметки на следующий сезон? В какой серии будешь выступать?
– Побольше буду играть на «Челленджерах», но еще будут и «Фьючерсы». Целью для себя ставлю – к концу года попасть в квалификацию US Open. Если получится, буду очень доволен.
– Чтобы попасть в квалификацию этого турнира «Большого шлема», что нужно сделать?
– Нужно стоять в трехстах лучших по рейтингу. На европейских турах это сложнее – конкуренция выше. Сейчас с моим рейтингом я могу попадать в квалификацию не только «Челленджеров», но и турниров рангом выше, но пока на них не заявляюсь.
– Кроме тенниса в Германии учишься чему-нибудь?
– Учу разговорный немецкий язык самостоятельно, то есть не посещая курсы, а общаясь с немцами. Разговор на корте немецких тренеров уже хорошо понимаю. Проблем не возникает.
– А совмещение заочного обучения в институте нет желания?
– Это тяжело. Нужно язык лучше знать и много свободного времени иметь, а у меня его мало.
–А что насчет российского учебного заведения?
– На русский тоже надо время. Сейчас у меня будет только декабрь свободен, а остальное время постоянно буду в разъездах – предстоит по два-три турнира в месяц.
– На все эти турниры ты тоже за свой счет ездишь?
– Да. И проезд, и проживание.
– Академия может помогать чем-то? Например, своим ведущим игрокам они как-то помогают в организации?
– В организации, нет. Поэтому я сам выбираю, куда поехать. Мы с Филиппом пытаемся играть одни и те же турниры – вместе и дорога веселее. Был момент, когда мы с ним парой играли, даже в полуфинал в прошлом году выходили. Правда, он тоже больше любит одиночную игру.
– Как сильно на тебя психологически воздействует удачная и наоборот неудачная игра?
– Чувствуется уверенность в своей хорошей игре даже после проигрыша, но против сильного игрока. И плохое ощущение после выигрыша, но со слабым игроком, когда играешь совсем плохо. Но потом настраиваюсь на хорошую игру, стараюсь избавиться от тех ошибок, которые наделал.
– По телевизору любишь смотреть теннис?
– Да! Все крупные турниры, транслируемые по телевизору, смотрел, а также записи в Интернете. Это ведь тоже определенная теоретическая школа.
– Кроме тенниса, что из спорта еще можешь пойти посмотреть?
– Люблю футбол. Я болельщик мюнхенской «Баварии», однако, на матчах еще не был ввиду ограниченности в свободном времени. Как-то хотел сходить на матч Лиги чемпионов в Ливеркузене, но стоимость билетов отпугнула – от 200 евро.
– Раз у тебя нет проблем с разговорным немецким, в местные кинотеатры ходишь?
– Нет. Я еще недостаточно понимаю язык. Не успеваю разобрать слов из-за беглости речи. Мне сейчас должны настроить российское телевидение. А пока иногда просматриваю немецкие каналы. Кстати, захватил «Дневной», «Ночной дозор», переведенный на немецкий. Было интересно.
– Когда ездишь по турнирам, времени хватает посмотреть эти города, где принимаешь участие?
– Все зависит от результата. После прохождения первого круга есть пауза и в этот момент можно пройтись.
– Из тех городов, где побывал, какой-нибудь в душу запал, чтобы захотелось в него просто так поехать?
– Старый немецкий город Триер понравился. Один год я ездил на командный чемпионат Европы в Венецию – там тоже очень понравилось. Нравится Париж и вообще Франция нравится архитектурой. За границей привлекает близкая расположенность городов. Там можно передвигаться на машине, поезде, забываешь о самолетах, а поэтому и минимальные расходы на дорогу. Тренироваться намного лучше. Много игроков высокого уровня, с которыми набираешься опыта.
– Ты провел ряд соревнований в Казахстане. Уровень организации турниров Казахстана отличается от уровня в Европе?
– Можно сказать, что практически не отличается. В Германии тоже может быть не очень хорошая организация, например, был турнир, когда приходилось ночевать в разных отелях, потому что не было номеров. Во Франции можно отметить самую лучшую организацию, когда играл «Челленджер».
– В каком городе наибольший интерес проявляют болельщики?
– Наверное, из тех турниров, что я играл, наиболее активные болельщики были в Эккентале на «Челленджере» в Германии.
– Со своими домашними как поддерживаешь связь?
– Практически каждый день общаемся по скайпу.
– На какой-нибудь турнир приезжали родители?
– Нет! Я не люблю, когда они приезжают на мой турнир, так как они за меня очень волнуются и их нервное напряжение передается мне. Со мной всегда дядя ездил.
– Туда ты уехал из Волгограда с тренером. Как он воспринимает новую обстановку?
– Ему приятно работать в таких хороших условиях. Плюс также приобретает опыт, но, естественно, по тренерской части.
– Если говорить по мужской части тенниса, то мир, в последнее время, поделен на две половины: Роджер Федерер и Рафаэль Надаль. А ты кому больше предпочтение отдаешь или у тебя есть третий игрок?
– Здесь я за Роджера. Еще мне нравится Давид Феррер – у них похожий стиль игры. В принципе нравится Новак Джокович – игрок с сильными физическими данными, но все равно не так тянет. Потому как у него больше силовой теннис, а у Федерера разнообразный, хоть много допускает ошибок. Но это следствие его тонкой, красивой игры. Еще Флориан Майер нравится тактической игрой, симпатизирую в какой-то степени Энди Маррею.
– Сейчас, находясь в Волгограде, вряд ли ты будешь исключительно отдыхать.
– Тренироваться, конечно, буду и уже тренируюсь. Время мне предоставили здесь, на «Динамо». Вообще хочу поблагодарить руководителя школы олимпийского резерва Виктора Владимировича Перфильева за помощь и внимание ко мне и теннису, в частности, а также заместителя председателя областного совета «Динамо» Бориса Михайловича Майзлина за представленную возможность тренироваться на этой спортивной базе.
vpravda.ru
