Глава 4 Шлем, щит и шпоры. Щит шлем кольчуга

Глава 4 ШЛЕМ, ЩИТ И ШПОРЫ. Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение

Глава 4 ШЛЕМ, ЩИТ И ШПОРЫ

Для того чтобы получить точное представление о полном наборе лат, надо рассмотреть и некоторые дополнительные принадлежности, необходимые для понимания функции доспехов и их роли в средневековой жизни. К этим принадлежностям относятся шлем, щит, перевязь и шпоры. Итак, мы рассмотрим, как делали шлемы и щиты, а также различные виды перевязей и шпор.

Средневековый шлем часто не рассматривают как неотъемлемую часть полного защитного облачения, к которому относились кольчужный чепец или маленький ореховидный шлем, а позже бацинет, арме и салад. Сделанный из нескольких стальных пластин, склепанных вместе, шлем служил большим, похожим на бочонок, покрытием для головы. Все начиналось с простой каски с плоской купольной частью, к которой для защиты лица прикрепляли забрало. Такие каски с забралами северные народы использовали еще в XII веке, но они вышли из употребления; случилось это в конце XII века. В начале XIII века шлем уже покрывал всю голову, его носили для лучшей защиты поверх маленькой железной шапочки и кольчужного чепца. На рисунке 26 показан древний шлем с забралом, датируемый приблизительно 650 годом, шлем 1190 года и полный шлем приблизительно 1250 года; на рисунке 37 показана его дальнейшая эволюция, относящаяся приблизительно к 1290 году. В своих рисунках я показал, как его склепывали из пяти деталей. Шлем такого типа с модификациями использовался до начала XV века, хотя в реальных сражениях его практически перестали применять приблизительно с 1340 года; его место занял более удобный бацинет с забралом, а старую модификацию использовали в поединках и на турнирах. Шлемы конца XIV и начала XV века были похожи на подобные XIII века, но верх у них был закругленный, а не плоский. В Англии есть несколько прекрасно сохранившихся экземпляров — шлем Черного Принца (1372) в Кентерберийском соборе (рис. 38), шлем Генриха V (1422) в Вестминстерском аббатстве (рис. 39) и два таких же образца в Кобхемской церкви графства Кент. Эти «горшки» опирались не на плечи. Продуманная и хорошо скроенная кожаная подкладка удерживала шлем на голове поверх волос, которые тогда носили длинными и подбирали при ношении шлема под маленькую льняную шапочку, кольчужный чепец, а иногда под небольшой железный колпак. Только позже, например, шлемы, изготовленные после 1420 года, стали опираться на плечи, они прикреплялись к доспехам на груди и на спине с помощью застежек или болтов. До этого их крепили с помощью шнуров (вероятно, плетеных ремней), пришитых к подкладке впереди ушей и завязывавшихся на затылке. Последнее имели в виду герольды, когда подавали сигнал к началу турнира — перед командой «laissez aller» звучало: «привяжите шлемы».

После 1420 года появляется специальный турнирный шлем. Это был, так сказать, вариант общего назначения, как, например, шлем Генриха V, и по своей форме получил наименование «лягушачий шлем». Такие можно видеть на бесчисленных картинах и скульптурах после 1420 года. Встречается много хорошо сохранившихся экземпляров; один из них (хотя он более позднего происхождения) находится в Вестминстерском аббатстве, куда он был доставлен на похороны короля Генриха VII в 1500 году (рис. 40). При изготовлении этих турнирных шлемов мастера следовали практическим принципам, а именно — толстая, изогнутая передняя пластина, верхний край которой перекрывал верхнюю пластину, закрывавшую свод черепа, полностью защищала глаза. Тем не менее воин мог видеть сквозь смотровую щель, если выставлял плечи вперед и наклонял голову, — именно в таком положении происходило столкновение во время турнирных поединков на копьях. Я точно знаю, что такое положение позволяет хорошо видеть, так как сам пробовал делать это со шлемом Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. Правда, в самый момент столкновения надо поднять голову, и в этот момент вы действительно перестаете что-либо видеть, но в миг столкновения это уже не важно, но зато рыцарь находился в полной безопасности.

С доисторических времен форма щита претерпевала многочисленные и разнообразные изменения, но цель его использования не менялась никогда. В эпоху Средневековья кавалерийский щит был самым важным типом, хотя были и другие — маленькие круглые щиты для боя пешим, а в конце Средних веков распространились длинные мантелеты — для защиты лучников и арбалетчиков. Мантелет был похож на щит римского легионера — длинный, прямоугольный и вогнутый. Ранняя форма рыцарского щита очень удачно описывается определением «щит в виде воздушного змея».

В отдельных случаях воины скандинавских народов пользовались щитами, похожими по форме на воздушного змея, до XII века, хотя и редко; обычно они пользовались большими круглыми щитами, как в морских, так и в сухопутных сражениях. Для скандинавов сражаться на суше значило сражаться пешими; в остальных частях Европы воины сражались на старый готский манер — сидя верхом на боевых конях, а прямоугольными щитами «воздушный змей» начали пользоваться не позже IX века. Такой щит продолжали использовать вплоть до середины XII века (то есть до конца норманнского периода английской истории). После этого щит становится короче, а к 1220 году и меньше. У него теперь прямой горизонтальный верхний край. Такие щиты изображены у двух сражающихся воинов на рисунке 7.

Щиты всегда имели вогнутость, соответствующую контуру тела, хотя в конце XIII века иногда пользовались совершенно плоскими малыми щитами. Такой вид щита просуществовал до начала XV века — щит Генриха V, хранящийся в Вестминстерском аббатстве, является щитом именно такого типа, — хотя нет никаких данных, что он широко применялся в битвах. В середине XIV века появился щит новой формы, предназначенный главным образом для турнирного поединка на копьях. Он имел форму неправильного прямоугольника — прошу простить меня за такое геометрически невозможное определение, а вогнутостью он был направлен наружу, а не внутрь. В некоторых щитах ближе к правой руке в верхнем крае была сделана вырезка для взятого наперевес копья (рис. 41).

Многие средневековые щиты сохранились до наших дней, поэтому мы можем изучать их, чтобы понять, каким образом они могли отражать удары, наносимые по ним на полях сражений и в единоборствах. По щитам XIII, XIV и XV веков можно сказать, как именно их делали. Изготовление любого щита подчинялось одним и тем же принципам: их делали из клееной фанеры. Лучшие щиты изготовляли из склеенных между собой тонких деревянных пластин, причем волокна каждой следующей пластины располагались под прямым углом к направлению волокон предыдущей пластины. Использовали древесину с плотным расположением волокон — березу или липу. Недаром древние скандинавы и саксы поэтично и иносказательно называли щиты «the warlinden» (корень linden в германских языках означает «липа»; слово можно перевести как «липа войны» или «корень войны»). Деревянную основу снаружи обтягивали кожей или пергаментом, а сверху накладывали слой гипса (как грунт для нанесения рисунка). На наружной стороне щита изображали красками герб или девиз владельца, иногда этот рисунок выполняли в виде низкого рельефа. Внутреннюю поверхность щита обтягивали тканью, иногда крашеным льном, а в некоторых случаях (как, например, щит Генриха V) ткань украшали художественной вышивкой. В середине внутренней поверхности находилась маленькая прямоугольная подушка, помещенная в простеганный чехол и набитая паклей, конским волосом, а иногда просто сеном. Подушка служила амортизатором, поглощающим энергию ударов и предохраняющим руку от травм.

К внутренней поверхности щита прикрепляли также разнообразные ремни, так называемые энармы, с помощью которых воин держал щит. Рукоятки древних щитов начиная с бронзового века и кончая эпохой викингов выполнялись в виде толстого бруса, который приклепывали к внутренней стороне над большой полой выемкой в центре круглого щита. Эта выемка снаружи выступала в виде шишки, оставляя сзади полость, где помещался кулак, сжимавший рукоятку. Держать такой щит было то же самое, что держать за ручку крышку бельевого бака, с той лишь разницей, что щит был плоский или имел вогнутость, направленную внутрь. У викингов для руки был дополнительный упор в виде ремня, протянутого к левой стороне щита. Викинг пропускал руку под этот ремень — так можно было надежнее фиксировать щит рукой, да и держать его было намного удобнее. Некоторые дополнительные приспособления такого рода, возможно, использовались и в бронзовом веке; у греков определенно такие приспособления были. Но так как деревянные или кожаные подкладки бронзовых щитов до наших дней не сохранились, то есть не сохранилось частей, к которым крепились бы ремни, то мы не можем сказать, насколько распространены были такие средства ношения щитов в бронзовом веке.

Энармы средневековых щитов состояли из трех ремней. Их крепление и взаимное расположение могли значительно варьировать, но принцип в каждом случае оставался одним и тем же: 1) ремень, расположенный у левой стороны щита, приклепанный с обеих сторон так, чтобы между ним и щитом могло пройти мускулистое предплечье в кольчуге; 2) такой же, но более короткий ремень, расположенный ближе к правому краю щита. Под этот ремень продевали запястье; 3) и, наконец, на несколько дюймов дальше приклепывали еще один ремешок для пальцев, на случай, когда пальцами не держали уздечку коня. Еще одним важным дополнением служил четвертый ремень, так называемый гюиж, за который щит подвешивался к шее воина. В хрониках и романах можно часто встретить выражение «со щитом на шее». Встретив такое выражение, подумайте о гюиже, и вы сразу представите себе, что имел в виду автор. Это ремень, который в действительности состоял из двух кусков, как ремень фотосумки. Эти куски соединялись между собой пряжкой, то есть длину ремня можно было регулировать. Концы ремня приклепывались к обоим верхним углам щита. Представляется, что эти заклепки вставляли до того, как покрывали гипсом и окончательно отделывали наружную поверхность щита (рис. 42 и 43).

Часто приходится видеть щиты с рельефными гербами на могилах или на стенах средневековых церквей. Их изображают так, словно ведущие ремни зацеплены за колышки, на которых они висят. Особенно хороши в этом отношении щиты баронов Генриха III, висящие на стенах хоров приделов Вестминстерского аббатства.

Меч никогда не подвешивали к плотно охватывающему талию рыцаря поясному ремню. С 500 до 900 года мечи обычно носили на наплечной перевязи, при этом рукоятка иногда располагалась на уровне груди, но такой способ годился исключительно для боя на колесницах или в пешем строю. Кавалеристу же было удобнее, если рукоятка располагалась ниже, особенно если он одновременно пользовался щитом. Поэтому тяжеловооруженный всадник X–XV веков носил меч либо на перевязи, свободно облегавшей бедра, либо на ремнях, свисавших от пояса. Приблизительно до 1340 года всадник носил перевязь, выполненную в виде широкого ремня, который с двух сторон удерживал ножны. Пояс оборачивали вокруг ножен приблизительно на шесть дюймов ниже их горловины, а затем пропускали ремень над левым бедром, оборачивая вокруг спины и правого бедра до клапана с пряжкой, к которой и присоединяли этот конец ремня, пристегивая его к пряжке спереди. Клапан с пряжкой крепили к ножнам непосредственно под горловиной и направляли по передней поверхности живота навстречу другому концу поясного ремня. (Этот способ ношения меча показан на рисунках 44 и 45.) В некоторых странах Европы — главным образом, в Англии, Франции и Испании — пояса застегивали большими пряжками. Но в Германии, Италии и Скандинавии крепление меча было устроено проще: конец ремня разрезали вдоль на два хвоста, а на встречном клапане не было пряжки, но зато в нем прорезали две параллельные продольные щели, куда пропускали хвосты, которые потом просто завязывали узлом (рис. 45).

С появлением «международного» стиля пластинчатых доспехов в третьей четверти XIV века на средневековой сцене появляется также и новый способ крепления перевязи к ножнам. Пояс перевязи теперь не спускался по диагонали к левому бедру, но располагался горизонтально низко на бедрах. Меч подвешивали с левой стороны одним из двух способов. Либо для крепления меча использовали крючок на поясе, к которому ножны подвешивали за специальное кольцо, расположенное на заднем краю ножен, либо для этого использовали пару коротких ремней, которые пристегивали к пряжкам на заднем краю ножен. Большинство перевязей такого типа были богато украшены квадратными или круглыми пластинами красивой ювелирной работы (рис. 46 и 47), причем каждое такое украшение соединялось с соседними с помощью петель.

В начале XV века — то есть когда отказались от верхней одежды и начали носить «белые», сверкавшие сталью доспехи — меч стали подвешивать к узкой перевязи, диагонально спускавшейся к левому бедру по стальной накидке (рис. 48). Позже, в этом же столетии меч стали подвешивать на ременных «петлях» к поясному ремню. Эти петли пристегивали или наматывали на ножны — одну около горловины ножен, а другую — на половине расстояния от горловины до противоположного конца. При таком способе ношения ножны оказывались под углом (иногда до сорока пяти градусов) к телу рыцаря, а не свисали вертикально, как это было принято приблизительно с 1350 года.

Наше обсуждение средневековых доспехов было бы неполным, если бы мы не сказали несколько слов о шпорах того времени; в конце концов, они играли исключительно важную роль не только в обыкновенной езде верхом, но и в том, как рыцарь носил доспехи, сидя в седле. Было два типа средневековых шпор — простые «шиловидные» шпоры и шпоры с колесиками. Первый тип был единственным, применявшимся до приблизительно 1270 года. Греческие и римские шпоры были очень малы, заканчивались длинными пирамидальными «шипами» и очень короткими плечами; каждое плечо заканчивалось кнопкой или заклепкой, к которой крепили ремень, который наматывали на ступню или прикрепляли к кожаной обуви. Такой тип шпоры использовали в Европе до VII–VIII веков, после чего плечи стали намного длиннее; теперь они охватывали всю пятку и шли вдоль боковых сторон стопы, заканчиваясь кпереди от лодыжек. В конце каждого плеча проделывали щель, в нее вставляли закреп, которым фиксировали ремень, пропускаемый под пяткой и над верхней частью стопы. К концу XII века плечи шпор стали делать фигурно изогнутыми, повторявшими очертания лодыжек (рис. 51 и 52). Тогда же ремни стали крепить к штифтам на нижней поверхности наружного плеча. Ремень затем пропускали под стопой, продевали в щель, проделанную в крае внутреннего плеча, проводили над верхней частью стопы и пристегивали к пряжке, расположенной на верхнем крае наружного плеча (рис. 53).

Колесико в шпоре впервые появляется в конце XIII века. Сначала колесико шпоры было мало, имело шесть зубцов и помещалось на конце короткой «шейки». К середине XIV века шейка стала длиннее, зубцы больше и более многочисленными; в некоторых случаях колесико шпоры стало походить на цветок маргаритки; очень популярными были колесики с большим (до 32) числом зубцов (рис. 54). В то же время шпоры крепили к металлическим поножам, а не к кольчужным чулкам — плечи соединялись над ахилловым сухожилием и расходились отсюда под более острым углом, чем ранние шпоры. Шейка шпоры стала еще длиннее к концу XIV века. Приблизительно к 1420 году средняя длина шейки шпоры достигала четырех дюймов, да и зубцы колесиков стали весьма длинными. Между 1415 и 1440 годами — за сравнительно короткий промежуток времени — плечи стали образовывать очень глубокую кривизну под лодыжками. Но после 1440 года мастера снова вернулись к шпорам старого стиля, хотя тем не менее шейка стала еще длиннее; например, к последней четверти этого века длина шейки достигала иногда 10 дюймов.

Когда люди видят такие длинные шпоры и острые шипы на колесиках, то многие восклицают: «Какие ужасные страдания терпели бедные лошади!» Но я полагаю, что такое сочувствие к многострадальным и, кстати, давно почившим животным в данном случае совершенно неуместно. Зубцы колесиков не могли проникнуть глубоко в кожу лошади, так как были слишком плотно насажены для этого на колесико. У лошади весьма толстая кожа, а к тому времени, когда появилась шпора с колесиками, большинство лошадей перед выездом покрывали полотняными попонами. Может быть, именно это и послужило причиной изобретения колесиков, хотя лично я считаю эту причину маловероятной. Исключительная длина шейки стала естественным результатом появления в XV веке конских доспехов; металлическая защита боков животного выступала над телом лошади так высоко, что обычной короткой шпорой до шкуры дотянуться было бы вообще невозможно. Честно говоря, мне кажется, что шиловидная шпора, которой ничто не мешало вонзаться в тело животного, была более жестоким элементом сбруи, чем зловеще выглядевшие шпоры с колесиками; а короткие европейские шиловидные шпоры были детской игрушкой, щекотавшей лошадь, по сравнению с узкими, длиной около двух дюймов, шиловидными шпорами средневековых арабских всадников.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Панцирь и кольчуга. Доспехи народов Востока. История оборонительного вооружения

Панцирь и кольчуга

Не следует преуменьшать влияние персидской культуры на азиатский континент. Конечно, и сами персы воспринимали чужеземные находки при контактах с соседними странами или во время набегов, не все заимствованное перерабатывалось, становясь составляющей общей культуры. Можно сказать, что и арабы, и монголы, и турки испытали мощнейшее персидское влияние, сказавшееся на их национальном мироощущении и системе ценностей и предпочтений.

Персы считались лучшими оружейниками Азии, поскольку превосходили всех остальных по мастерству. С течением времени потребность в искусных ремесленниках из Персии возрастала, они расселялись в разных странах, их можно обнаружить в Аравии, на Кавказе, в Индии, Турции, Центральной Азии и России.

Хотя Древняя Персия вела постоянные войны, ее солдаты практически не носили защитных доспехов или их количество было незначительно. Описывая огромную армию Ксеркса, который в 498 г. вторгся в Грецию, Геродот отмечает, что немногие персы и мидийцы носили защитные доспехи в виде небольших нательных пластин и круглых плетеных щитов. Только некоторые всадники имели железные или бронзовые шлемы. Гораздо лучше были защищены греческие и ассирийские наемники. Можно также утверждать, что все защитные доспехи, использовавшиеся персами, были заимствованы у завоеванных ими народов.

Описывая Кира как самого молодого из военачальников и его охрану из шести сотен вооруженных всадников, Ксенофонт замечает, что они были облачены в шлемы, нагрудные доспехи, набедренники и щитки для защиты конечностей. Особые доспехи защищали голову и грудь лошадей. В «Киропедии» он приводит множество деталей:

«Его сопровождали воины в одинаковой пурпурной одежде, бронзовых доспехах и шлемах с белыми плюмажами, вооруженные короткими мечами и дротиками. На их лошадях блистали бронзовые нагрудники и наголовники. Ноги и плечи всадников прикрывались особыми щитками».

Строго говоря, «Киропедия» представляет собой романическое повествование о юном правителе Кире I, поэтому доспехи, так ярко описанные Ксенофонтом, относятся к его собственному веку (приблизительно к 430–340 гг. до н. э.), а не к времени правления Кира. На это же указывает и его описание отряда Артаксеркса, который нападал на тылы греков, отступавших после битвы при Кунаксе (401 г. до н. э.). Он метко подмечает уязвимые стороны тяжеловооруженной кавалерии:

«Ночью армия персов становится совершенно беспомощной, лошадей привязывают и стреноживают, чтобы они не разбежались, если освободятся от привязи. Слуги взнуздывают и седлают лошадей, ибо облаченные в тяжелые доспехи всадники с трудом двигаются, пока не сядут в седло».

Описанные Ксенофонтом бронзовые наголовники для защиты лошадей, скорее всего, изготавливались по греческим образцам. Один из них, относящийся к первой половине III в. до н. э., можно увидеть на Пергамском алтаре в Берлине. Он увенчан высоким султаном с перьями. Такие же султаны прикреплены к узде и двум частям нагрудного щитка. Один из них сделан из обработанной кожи с бахромой, другой представляет собой два ряда длинных узких чешуек или планок.

Рис. 7. Доспехи греческого всадника, по рельефам из Пергама, III в. до н. э. (Пергамский музей, Берлин)

Возможно, в Иране и соседних странах тогда изготовляли полный комплект защитных доспехов для всадника. Но живописные и письменные источники показывают, что только в первые столетия нашей эры подобные изделия начинают применяться более широко.

В подкопе, сделанном осаждавшими Дура-Еуропос персами, нашли тело персидского солдата. Возможно, он был убит римлянами, обнаружившими подкоп, когда две группы солдат вступили в рукопашную схватку. Перс был одет в доходившую до колен кольчугу и короткие штаны, рядом с ним обнаружили конической формы шлем и остатки прямоугольного щита. Солдат погиб в 256 г. н. э., когда войско сасанидов осадило и затем захватило Дуру. Но нашли его только в 1932–1933 гг. во время раскопок.

Оказавшиеся в III в. в составе Персидской империи парфяне также представлены в Дуре. На одном граффити, датируемым началом II в. н. э., изображен тяжело вооруженный парфянский cataphractus. На схематичном рисунке, скорее всего сделанном ребенком, различимо множество деталей. На всаднике надет высокий конический шлем, увенчанный шишаком с двумя короткими узкими лентами.

К шлему прикреплена бармица, переходящая в кольчужное оплечье, а затем в чешуйчатый или пластинчатый доспех. Высказывалось предположение, что лицо воина закрыто маской, но я не вижу оснований для подобного вывода. Напротив, четко видны его глаза и нос, поэтому перед нами предшественник похожей на вуаль кольчуги, которую вскоре стали широко применять персы.

Широко распространенный на Ближнем Востоке и в Азии кольчужный доспех дополнен двумя рядами нагрудных щитков, а сама кольчужная рубашка закрывает верхнюю часть бедер. Руки и ноги воина покрыты горизонтальными линиями, обозначающими чешуйчатые щитки. Лошадь защищена длинной чешуйчатой попоной, открытой спереди и сзади, чтобы не мешать движению. Вероятно, ее голову закрывал налобник. Стремена не использовались, ибо они появились лишь спустя много столетий.

На огромных наскальных рельефах в Фирузабаде изображен персидский правитель Ардашир I (224–241), сражающийся с парфянским правителем Артабаном V. Показано, как его сын Шапур сбрасывает с коня парфянского великого визиря, а персидский воин врукопашную схватился с врагом. На голове Ардашира, поражающего противника копьем, нет шлема, его сбившиеся в ком волосы стянуты повязанной надо лбом лентой, концы ее развеваются. Он одет в облегающую рубашку-кольчугу с длинными рукавами, прикрывающую бедра. Две пересекающиеся перевязи поддерживают на груди округлую пластину, изготовленную по ассирийскому образцу (об этом говорится в соответствующем разделе). Изображение ног правителя не сохранилось, выскажем предположение, что они защищались такими же чешуйчатыми пластинками, которые носили его сын и сидящий в седле воин.

Рис. 8. Парфянский catapbractus по граффити, найденной в Дура-Еуропос, II в. н. э.

На принце Шапуре надет простой круглый шлем и такая же кольчуга, как на его отце. Его грудь защищена широким щитком с двумя наплечными украшениями в форме гранатов. Отчетливо видны места соединения чешуйчатых наголенников. Что касается персидского воина, захватившего руку парфянца, на нем шлем с султаном, похожий на доспехи, найденные в Дура-Еуропос. Он защищен сплошным нагрудным доспехом с длинными кольчужными рукавами и чешуйчатым поножем.

Рис. 9. Наскальное изображение из Фирузабада, III в. н. э.: а – царевич Шапур; б – персидский всадник, сражающийся с парфянским воином; в – парфянский великий визирь, сбрасываемый с лошади царевичем Шапуром

Похожим образом защищены и другие парфяне. У них круглые шлемы с прикрепленными к ним личинами из чешуек или пластинок. Пластинчатые или чешуйчатые доспехи надеты на стеганую безрукавку (тегиляй), все конечности защищены пластинчатыми доспехами. Кольчужные рукава удлинены, чтобы прикрывать заднюю сторону ладоней. Поразительно сходство с граффити из Дуры, хотя оно было сделано столетием позже.

Рис. 10. Правитель Шапур, по камее III в. н. э., Национальная библиотека, Париж. Отметим чешуйчатые доспехи для бедра

Персидские лошади правителя покрыты попонами (кутас), расшитыми какими-то эмблемами или символами. Обычно они изготавливались из кожи или стеганых тканей и украшались накладками из драгоценных металлов.

На камее III в., находящейся в Национальной библиотеке в Париже, также изображен Шапур, ставший падишахом и разбивший римского императора Валериана. На нем круглый шлем, увенчанный огромным, напоминающим гранат украшением, похожие украшения размещены на плечах. Особого внимания заслуживает тот факт, что он носит пластинчатые набедренники, которые доходят до колен. По форме они аналогичны бронзовым монолитным щиткам из форта в Ньюстеде.

К сожалению, нам почти ничего не известно о доспехах воинов сасанидской армии. На богато орнаментированных серебряных блюдах в основном и весьма детально изображены сцены охоты, лишь на некоторых из них встречаются эпизоды сражений и осады крепостей. Что касается доспехов, то можно отметить сочетание кольчужных и пластинчатых доспехов. Очевидно также, что использовались высокие остроконечные шлемы.

Одним из лучших образцов является блюдо, находящееся в Эрмитаже. На нем изображены два воина, вступившие в схватку, вокруг них валяются сломанные сабли и разбитые щиты. Они одеты в одинаковые доспехи. Высокие конические шлемы завершаются сферическими султанами и большими наушами. К краям шлемов прикреплены кольчужные бармицы, лица воинов не защищены.

На сражающихся кольчужные рубахи с длинными, доходящими до запястий рукавами с полукруглыми нала-донниками. Поверх кольчуг надеты доходящие до колен чешуйчатые доспехи, открытые спереди, с рукавами до локтей. Ноги и ступни помещены в чешуйчатые щитки. Сами чешуйки имеют разделительные ребра. Такую форму можно найти на нескольких глиняных фигурках, найденных Стейном в Кара-шаре (китайский Туркестан) и находящихся в Британском музее. Все они имеют сходство. Украшения на височных частях шлемов характерны для Китая и Японии. Правда, в последней стране данная особенность вначале имела функциональный характер и лишь со временем стала чисто декоративной (об этом говорится в седьмой главе).

Рис. 11. а – наскальное изображение правителя Хосрова II, около 620 г., Тадж-и-Бостан; б – шведский шлем из погребения XII, Упланд, VII в. Сопоставить с шлемом, носимым персидским правителем

Во время раскопок в конце XIX – начале XX в. было найдено несколько сасанидских шлемов. Самые ранние (III в. до н. э.), обнаруженные в Ниневии, имеют типичную ассирийскую форму с прикрепленной к нижней части кольчугой. Сегодня они хранятся в Британском музее.

Купол шлема составлен из четырех треугольных сегментов, соединенных в передней, задней частях и по бокам с помощью узких выступающих пластинок, скрепленных круглыми заклепками. На каждой пластинке имеется ребро жесткости, края и места крепления тщательно обработаны. Аналогичные пластинки известны в шлемах, обнаруженных в Восточной Европе, Южной России и в некоторых местах Дальнего Востока. Больше всего они похожи на тибетские шлемы, которые продолжали использовать и в XIX в.

Чаще использовался сасанидский шлем, изготовленный по образцу высокой парфянской войлочной шапки. Он имеет закругленный профиль, спереди выглядит как суживающийся к одному концу конус. Как и описанные выше шлемы, данный образец состоит из пяти частей, две располагаются по сторонам срединного гребня, соединяясь узкими наружными полосками и круглыми заклепками.

По нижнему краю прикреплена горизонтальная полоса с отверстиями для крепления бармицы. На представленных в Британском музее образцах имеются железные пластинки, снаружи покрытые медью, точно так же выглядели и конические шлемы в России и в Восточной Европе, а также более богатые по отделке шлемы, обнаруженные в японских погребальных курганах. Подобные узорчатые пластинки обычно золотились или серебрились.

Среди наскальных изображений, найденных в Тадж-и-Бостане в Персии сохранилась конная фигура шаха Хосрова II (около 620 г.), выписанная с множеством подробностей. Он изображен в виде клибанария из тяжелой сасанидской кавалерии. Правитель одет в кольчужную рубашку и шлем, голова, шеи и грудь его лошади также защищены кольчужными доспехами. Обратим внимание на шлем правителя, он круглой формы и увенчан сферическим плюмажем, в который вставлялись конские волосы. Сложно сказать точно, может быть, это муляж, находившийся на вершине шлема, или отверстие, необходимое для укрепления короны, как на японских шлемах для правителей.

К ободку шлема прикреплена длинная вуалевидная кольчужная бармица, закрывавшая лицо, так что видны только глаза правителя. Подобную особенность встречаем и в шлемах того же времени из Венделя в Швеции. К защитному снаряжению правителя также относится небольшой круглый выпуклый щит.

Рис. 12. Сасанидский воин, натягивающий лук. Гравированный рисунок с серебряного блюда, VI в. (Эрмитаж)

В VII в. Сасанидская империя пала под ударами Арабского халифата, но ни тогда, ни долгие годы спустя существенных изменений в персидском вооружении не наблюдается. Очевидно, что захватчики подчинились влиянию замечательной персидской культуры, несомненно воспользовавшись мастерством превосходных ремесленников, которые оказались в их распоряжении, чтобы начать изготовление собственного вооружения.

Удалось обнаружить появившийся спустя столетие после описанных событий фрагмент круглого деревянного щита, обитого кожей. На нем сохранилось изображение сидящего на лошади всадника. Щит нашли в развалинах крепости Муг, расположенной к востоку от Самарканда. Вместе с ним сохранилось множество документов, датируемых VIII в. Тогда местный князь возглавил восстание против арабского правителя. Сохранилась только центральная часть щита, поэтому не изображены ни ноги, ни руки воина.

Рис. 13. Фрагменты круглого деревянного щита, покрытого раскрашенной кожей. На приведенном фрагменте показан воин, носящий чешуйчатые доспехи и наручи. Из замка Муг, уничтоженного в VIII в. (Эрмитаж)

Впрочем, сохранившаяся часть изображения достаточна, чтобы представить длинное платье в виде чешуйчатых доспехов с плотно прилегающими наплечниками и заключенными в наручи (bazuband) предплечьями, оставлявшие открытыми кисти. Именно таковы самые первые изображения, известные автору.

Отсутствие иллюстративного материала на протяжении почти всех шести веков во многом связано с невероятными разрушениями, вызванными двумя дикими вторжениями с востока. Только благодаря, скажем, таким находкам, как глиняные фигурки из Кара-шара (рис. 14), мы можем судить, что в этот период произошли незначительные перемены. Фигурки относятся к периоду турецкого (1038) и монгольского (1194) вторжений.

Во времена Хазан-хана (1295–1304) организация производства военной продукции оказалась необычайно эффективной. Во всех провинциях и городах проживало множество оружейников (азанов), как персов, так и монголов, они изготавливали луки, стрелы, колчаны, сабли. Получая государственное жалованье, они обязаны были ежегодно поставлять тысячу полных комплектов вооружения. Хазан-хан распорядился, чтобы пятьдесят из них поставлялись для него лично. Несмотря на столь солидные запасы, когда в 1315 г. Эльджейту решил завоевать Сирию, ему пришлось приобрести у европейских купцов еще тысячу пятьсот доспехов и шлемов.

Одна из первых сохранившихся иллюстрированных рукописей датируется началом XIV в. Это «История мира» Рашид эд-Дина, сделанная в Тебризе в 1306–1312 гг. На воинах надеты длинные чешуйчатые доспехи с разноцветным узором, который образован чередованием орнаментированных пластин и лакированных кожаных чешуек с тисненым узором.

Изображены также шлемы круглой формы с выступающим центральным декоративным острием, надбровная часть нередко усиливалась дополнительной пластиной. Кожаный, кольчужный или стеганый затыльник ниспадает на кольчужную рубаху. Выше мы показали, что в течение весьма длительного времени данная разновидность доспехов была распространена на севере и востоке Персии, тогда как в центральной и южной частях преобладали чисто кольчужные доспехи.

Известно, что еще в 1593 г. персидские воины носили зарих-бекташ (кольчужные плащи), а также шлемы и кирасы, изготовленные из покрытых бархатом железных пластинок, и можно предположить, что по форме это были бригандины. Лошадей защищали разновидностью попоны, изготовленной из простеганного шелка.

Находящийся сегодня в коллекции графа Красинско-го шлем круглой конической формы конца XIII – начала XIV в. во многом сходен с теми изделиями, что изображены на рельефе из Тадж-и-Бостана. Между прорезями для глаз находится вырез для наносника, редко изображавшийся на персидских миниатюрах. Длинная кольчужная бармица покрывает все лицо, оставлены только отверстия для глаз. Изделие можно сравнить с двумя турецкими шлемами из Стамбула (вклейка XII, б, в), относящимися к тому же периоду. Шлем подобной формы имеет явно персидское происхождение.

На миниатюрах начала XIV в. изображены воины, обычно одетые в чешуйчатые доспехи, к простейшим по форме шлемам прикреплены кольчужные бармицы. Сами шлемы низкой, закругленной, конической формы. Иногда изображаются науши. У большинства шлемов в выступающей части имеются шипы или трубки, хотя в это время еще не использовались плюмажи. Иногда шлемы в виде чаши имеют насечки или небольшие выемки.

Как и среди воинов, описанных выше, и здесь встречаются ратники, защищенные старыми китайско-монгольскими кожаными доспехами с наплечниками, изготовленными из того же материала. На лошадей доспехи надевали редко, встречающиеся на них седла и упряжь явно монгольского типа.

Рис. 14. Вырезанная из глины фигурка воина из

Центральной Азии, VIII–X вв., из Кара-шара (Британский музей)

В конце XIV – начале XV в. защитные приспособления для рук приобретают вид трубчатых наручей, состоящих из двух соединяющихся пластин, конически сходящихся к кисти. Впервые простейший закругленный щиток, сделанный из кожи или стеганой ткани, можно увидеть на сасанидском блюде, находящемся в Эрмитаже. Их поздними потомками являются индийские дастаны.

Самую уязвимую часть тела всадника – ноги защищали отдельными щитками и наколенниками типа крышечки, они приплетались к кольчуге или вделывались в тканую основу, прикрывавшую бедро (так называемый ранапан). Ноги обували в сапоги, иногда голень и икры закрывали трубчатой формы поножами из двух пластин, соединенных петлями. Достаточно четкое их изображение можно увидеть на миниатюре, нарисованной в Ширазе около 1433–1434 гг., а сегодня находящейся в Бодлеанской библиотеке.

Великий эпический герой Рустам из поэмы Фирдоуси «Шах-наме» поверх кольчужного платья носит шкуру тигра. Такой обычай появился, чтобы постепенно сменить распространенные на севере и востоке доспехи из чешуек.

В библиотеке Гулистана находится рукопись «Шах-наме», изготовленная неизвестным художником гератской школы в 1429 г. На одной из миниатюр представлен прекрасный образец, где переданы мельчайшие детали вооружения, показаны, в частности, воины, носящие поверх кольчуги чешуйчатые оплечья, а в некоторых случаях и набедренники с наколенниками.

Рис. 15. Монгольский воин, в шлеме и длинном чешуйчатом доспехе. Рисунок взят из «Истории мира» (1306–1312) Рашид эд-Дина

На всех закругленных конических шлемах имеются бармицы из пластинок, к некоторым прикреплены на-уши. Некоторые мужчины носят пластинчатые поножи с листовыми щитками для ног, похожие на тюркские сапоги из пластинок и металлических полос, скорее всего мамелюкского происхождения, которые хранятся в лондонском Тауэре. Их чешуйчатые доспехи похожи на фигурки из Туркестана, отличие заключается в том, что они снабжены разрезом сзади для удобства посадки на лошадь.

В другой рукописи «Шах-наме» (около 1340 г.), расплетенной и разбросанной по многим европейским и американским коллекциям, показаны несколько шлемов с бармицами, полностью прикрывающими лицо воина, и с небольшими отверстиями для глаз. Похожие доспехи впервые появляются на наскальных изображениях начала VII в. Аналоги можно обнаружить в России, в Восточной Европе и среди шлемов из вендельского погребения VII в., расположенного в Упсале в Швеции.

На других миниатюрах XIV – начала XV в. изображены пластинчатые бармицы, также полностью закрывающие лицо воина (так называемый куйриш или гривпан), они переходят в оплечье-пелерину и оставляют лицо открытым, за исключением подбородка. На миниатюрах из «Шах-наме» примерно 1440 г., хранящихся в Королевском азиатском обществе, аналогичные бармицы закрывают нижнюю половину лица. У некоторых воинов изображены чешуйчатые бармицы с кольчужной пелериной, прикрывающей плечи.

Изображения доспехов в этом экземпляре «Шах-наме» отличаются от других персидских миниатюр. Некоторые воины носят чешуйчатые доспехи, другие поверх пластинок одеты в длинную одежду из ткани (шарайну). Большинство все же одето в чешуйчатые доспехи, которые впервые встречались в римские и парфянские времена.

Есть случаи, когда мужчины облачены в пластинки, закрывающие тело от подмышек до талии, а также в наплечные и набедренные щитки. Такая форма доспеха из пластинок и щитков известна по мамелюкским, турецким и индийским источникам примерно с I в. до н. э. до I в. н. э.

Некоторые доспехи представляют собой чешуйчатое платье с короткими рукавами, в других случаях образуют кирасу с наплечниками. К сожалению, упрощение и стилизация рисунка приводят к отсутствию ряда деталей конструкции.

В верхней части большинства шлемов предусматривались трубки для перьев, на них также выделывались надбровники, двойные диски для защиты щек, все виды защиты, представленные на ранних миниатюрах, явно созданных под монгольским влиянием. Наплечники (bazuband) и наручи распространены достаточно широко, тогда как защитой для ног были только сапоги.

В первой половине XV в. к заостренным шлемам начали прикреплять высокие плюмажи из окрашенных волос, усеянных драгоценностями перьев и небольших подвесок. Видимо, эти небольшие подвески имеют монгольское происхождение, поскольку их можно обнаружить и на китайских шлемах. Иногда они использовались и в России, где получили распространение также персидские шлемы (мисюрские шапки), о чем свидетельствуют образцы, находящиеся в русских музеях.

В лондонском Тауэре хранятся два персидских шлема, захваченные турками во время битвы при Чалдира-не (1514). В соответстви с турецкими вкусами к одному из них в XVI в. были добавлены шишак, подвижный наносник, а также ушные и затылочные щитки (вклейка VII, б).

Более редкая и необычная разновидность персидского шлема имеет маску, полностью закрывающую лицо, подгонявшуюся по размерам владельца. В Оружейной палате Московского Кремля сохранился полный шлем и отдельная маска похожей формы. В обоих случаях маска прикреплялась к шлему с помощью петли в надбровной части. По манере исполнения и украшениям оба предмета датируются XV в. Известен и более ранний образец, найденный в Каневском кургане близ Киева вместе с кольчужной рубахой. Вероятно, он не был ничем украшен. Погребение датируется X в.

Как и другие предметы вооружения, шлем с маской персы скопировали с греческих образцов. Сарматы познакомились с ними гораздо позже, когда служили в составе вспомогательных войск в римской армии, где такие шлемы составляли часть парадного доспеха. К сожалению, не сохранились образцы, чтобы подробно проследить его развитие. В Оружейной палате Московского Кремля сохранились лишь отдельные образцы персидской продукции, возможно изготовленной по заказу татар.

Известны только два экземпляра персидских шлемов со шпилями. Самый ранний, скованный из одного куска, с коническим куполом и тонким шпилем обнаружили во время раскопок в Венгрии, теперь он хранится в Национальном музее в Будапеште. По нижнему краю шлема выгравирована куфическая надпись и изображена пара повернутых друг к другу летящих фениксов, а также орнамент, напоминающий узоры на персидских тканях XIV в.

Второй шлем датируется концом XIV в., он представляет собой комбинацию турецкой и монгольской форм, но классифицируется как персидский по паре трубок для перьев, приклепанных с двух сторон спереди чаши. Сегодня он находится в Военном музее в Стамбуле, размещающемся в старом Арсенале святой Ирины. Удивительно, что изображения подобных шлемов с плюмажами отсутствуют на миниатюрах. Плюмажи из перьев присутствуют на индийских шлемах, что во многом объясняется сильным персидским влиянием, наблюдавшимся после вторжения Моголов в XVI в.

Изображения чешуйчатых доспехов присутствуют на миниатюрах вплоть до второй половины XV в. Назовем рукопись из коллекции Кливленда Моргана в Монреале (рис. 19, д). Там изображен и наборный доспех для лошади, практически идентичный найденным в Дура-Еуропос.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

document.wikireading.ru

Глава 4 Шлем, щит и шпоры. Рыцарь и его доспехи [Латное облачение и вооружение (litres)]

Глава 4

Шлем, щит и шпоры

Рис. 36. а – каска с забралом шведская, VII век; из захоронения вождя в Валсгерде; б – шлем с плоским верхом и забралом, около 1190 года; в – шлем, около 1250 года.

Рис. 37. Шлем, около 1290 года. Показана конфигурация пяти деталей и как они соединялись между собой.

Средневековый шлем часто не рассматривают как неотъемлемую часть полного защитного облачения, к которому относились кольчужный чепец или маленький ореховидный шлем, а позже бацинет, арме и салад. Сделанный из нескольких стальных пластин, склепанных вместе, шлем служил большим, похожим на бочонок, покрытием для головы. Все начиналось с простой каски с плоской купольной частью, к которой для защиты лица прикрепляли забрало. Такие каски с забралами северные народы использовали еще в XII веке, но они вышли из употребления; случилось это в конце XII века. В начале XIII века шлем уже покрывал всю голову, его носили для лучшей защиты поверх маленькой железной шапочки и кольчужного чепца. На рисунке 26 показан древний шлем с забралом, датируемый приблизительно 650 годом, шлем 1190 года и полный шлем приблизительно 1250 года; на рисунке 37 показана его дальнейшая эволюция, относящаяся приблизительно к 1290 году. В своих рисунках я показал, как его склепывали из пяти деталей. Шлем такого типа с модификациями использовался до начала XV века, хотя в реальных сражениях его практически перестали применять приблизительно с 1340 года; его место занял более удобный бацинет с забралом, а старую модификацию использовали в поединках и на турнирах. Шлемы конца XIV и начала XV века были похожи на подобные XIII века, но верх у них был закругленный, а не плоский. В Англии есть несколько прекрасно сохранившихся экземпляров – шлем Черного Принца (1372) в Кентерберийском соборе (рис. 38), шлем Генриха V (1422) в Вестминстерском аббатстве (рис. 39) и два таких же образца в Кобхемской церкви графства Кент. Эти «горшки» опирались не на плечи. Продуманная и хорошо скроенная кожаная подкладка удерживала шлем на голове поверх волос, которые тогда носили длинными и подбирали при ношении шлема под маленькую льняную шапочку, кольчужный чепец, а иногда под небольшой железный колпак. Только позже, например, шлемы, изготовленные после 1420 года, стали опираться на плечи, они прикреплялись к доспехам на груди и на спине с помощью застежек или болтов. До этого их крепили с помощью шнуров (вероятно, плетеных ремней), пришитых к подкладке впереди ушей и завязывавшихся на затылке. Последнее имели в виду герольды, когда подавали сигнал к началу турнира – перед командой «laissez aller» звучало: «привяжите шлемы».

Рис. 38. Шлем Черного Принца (Кентерберийский собор).

Рис. 39. Шлем Генриха V (Вестминстерское аббатство).

Рис. 40. Шлем, возможно, принадлежавший Генриху VII (Вестминстерское аббатство).

После 1420 года появляется специальный турнирный шлем. Это был, так сказать, вариант общего назначения, как, например, шлем Генриха V, и по своей форме получил наименование «лягушачий шлем». Такие можно видеть на бесчисленных картинах и скульптурах после 1420 года. Встречается много хорошо сохранившихся экземпляров; один из них (хотя он более позднего происхождения) находится в Вестминстерском аббатстве, куда он был доставлен на похороны короля Генриха VII в 1500 году (рис. 40). При изготовлении этих турнирных шлемов мастера следовали практическим принципам, а именно – толстая, изогнутая передняя пластина, верхний край которой перекрывал верхнюю пластину, закрывавшую свод черепа, полностью защищала глаза. Тем не менее воин мог видеть сквозь смотровую щель, если выставлял плечи вперед и наклонял голову, – именно в таком положении происходило столкновение во время турнирных поединков на копьях. Я точно знаю, что такое положение позволяет хорошо видеть, так как сам пробовал делать это со шлемом Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. Правда, в самый момент столкновения надо поднять голову, и в этот момент вы действительно перестаете что-либо видеть, но в миг столкновения это уже не важно, но зато рыцарь находился в полной безопасности.

С доисторических времен форма щита претерпевала многочисленные и разнообразные изменения, но цель его использования не менялась никогда. В эпоху Средневековья кавалерийский щит был самым важным типом, хотя были и другие – маленькие круглые щиты для боя пешим, а в конце Средних веков распространились длинные мантелеты – для защиты лучников и арбалетчиков. Мантелет был похож на щит римского легионера – длинный, прямоугольный и вогнутый. Ранняя форма рыцарского щита очень удачно описывается определением «щит в виде воздушного змея».

Рис. 41. Стили щитов (1050—1450).

В отдельных случаях воины скандинавских народов пользовались щитами, похожими по форме на воздушного змея, до XII века, хотя и редко; обычно они пользовались большими круглыми щитами, как в морских, так и в сухопутных сражениях. Для скандинавов сражаться на суше значило сражаться пешими; в остальных частях Европы воины сражались на старый готский манер – сидя верхом на боевых конях, а прямоугольными щитами «воздушный змей» начали пользоваться не позже IX века. Такой щит продолжали использовать вплоть до середины XII века (то есть до конца норманнского периода английской истории). После этого щит становится короче, а к 1220 году и меньше. У него теперь прямой горизонтальный верхний край. Такие щиты изображены у двух сражающихся воинов на рисунке 7.

Щиты всегда имели вогнутость, соответствующую контуру тела, хотя в конце XIII века иногда пользовались совершенно плоскими малыми щитами. Такой вид щита просуществовал до начала XV века – щит Генриха V, хранящийся в Вестминстерском аббатстве, является щитом именно такого типа, – хотя нет никаких данных, что он широко применялся в битвах. В середине XIV века появился щит новой формы, предназначенный главным образом для турнирного поединка на копьях. Он имел форму неправильного прямоугольника – прошу простить меня за такое геометрически невозможное определение, а вогнутостью он был направлен наружу, а не внутрь. В некоторых щитах ближе к правой руке в верхнем крае была сделана вырезка для взятого наперевес копья (рис. 41).

Многие средневековые щиты сохранились до наших дней, поэтому мы можем изучать их, чтобы понять, каким образом они могли отражать удары, наносимые по ним на полях сражений и в единоборствах. По щитам XIII, XIV и XV веков можно сказать, как именно их делали. Изготовление любого щита подчинялось одним и тем же принципам: их делали из клееной фанеры. Лучшие щиты изготовляли из склеенных между собой тонких деревянных пластин, причем волокна каждой следующей пластины располагались под прямым углом к направлению волокон предыдущей пластины. Использовали древесину с плотным расположением волокон – березу или липу. Недаром древние скандинавы и саксы поэтично и иносказательно называли щиты «the warlinden» (корень linden в германских языках означает «липа»; слово можно перевести как «липа войны» или «корень войны»). Деревянную основу снаружи обтягивали кожей или пергаментом, а сверху накладывали слой гипса (как грунт для нанесения рисунка). На наружной стороне щита изображали красками герб или девиз владельца, иногда этот рисунок выполняли в виде низкого рельефа. Внутреннюю поверхность щита обтягивали тканью, иногда крашеным льном, а в некоторых случаях (как, например, щит Генриха V) ткань украшали художественной вышивкой. В середине внутренней поверхности находилась маленькая прямоугольная подушка, помещенная в простеганный чехол и набитая паклей, конским волосом, а иногда просто сеном. Подушка служила амортизатором, поглощающим энергию ударов и предохраняющим руку от травм.

К внутренней поверхности щита прикрепляли также разнообразные ремни, так называемые энармы, с помощью которых воин держал щит. Рукоятки древних щитов начиная с бронзового века и кончая эпохой викингов выполнялись в виде толстого бруса, который приклепывали к внутренней стороне над большой полой выемкой в центре круглого щита. Эта выемка снаружи выступала в виде шишки, оставляя сзади полость, где помещался кулак, сжимавший рукоятку. Держать такой щит было то же самое, что держать за ручку крышку бельевого бака, с той лишь разницей, что щит был плоский или имел вогнутость, направленную внутрь. У викингов для руки был дополнительный упор в виде ремня, протянутого к левой стороне щита. Викинг пропускал руку под этот ремень – так можно было надежнее фиксировать щит рукой, да и держать его было намного удобнее. Некоторые дополнительные приспособления такого рода, возможно, использовались и в бронзовом веке; у греков определенно такие приспособления были. Но так как деревянные или кожаные подкладки бронзовых щитов до наших дней не сохранились, то есть не сохранилось частей, к которым крепились бы ремни, то мы не можем сказать, насколько распространены были такие средства ношения щитов в бронзовом веке.

Рис. 42. Внутренняя сторона щита XIII века; показана подушка для руки, энармы и гюиж.

Рис. 43. Другое взаимное расположение ремней на внутренней стороне щита XIII века.

Рис. 44. Способ крепления перевязи к ножнам в XII веке.

Рис. 45. Более поздний способ крепления перевязи к ножнам (XIII век).

Меч никогда не подвешивали к плотно охватывающему талию рыцаря поясному ремню. С 500 до 900 года мечи обычно носили на наплечной перевязи, при этом рукоятка иногда располагалась на уровне груди, но такой способ годился исключительно для боя на колесницах или в пешем строю. Кавалеристу же было удобнее, если рукоятка располагалась ниже, особенно если он одновременно пользовался щитом. Поэтому тяжеловооруженный всадник X—XV веков носил меч либо на перевязи, свободно облегавшей бедра, либо на ремнях, свисавших от пояса. Приблизительно до 1340 года всадник носил перевязь, выполненную в виде широкого ремня, который с двух сторон удерживал ножны. Пояс оборачивали вокруг ножен приблизительно на шесть дюймов ниже их горловины, а затем пропускали ремень над левым бедром, оборачивая вокруг спины и правого бедра до клапана с пряжкой, к которой и присоединяли этот конец ремня, пристегивая его к пряжке спереди. Клапан с пряжкой крепили к ножнам непосредственно под горловиной и направляли по передней поверхности живота навстречу другому концу поясного ремня. (Этот способ ношения меча показан на рисунках 44 и 45.) В некоторых странах Европы – главным образом, в Англии, Франции и Испании – пояса застегивали большими пряжками. Но в Германии, Италии и Скандинавии крепление меча было устроено проще: конец ремня разрезали вдоль на два хвоста, а на встречном клапане не было пряжки, но зато в нем прорезали две параллельные продольные щели, куда пропускали хвосты, которые потом просто завязывали узлом (рис. 45).

Рис. 46. Крепление перевязи к ножнам в начале XIV века; при таком способе вместо оборачивания ножен ремнем использовали замки и кольца.

В начале XV века – то есть когда отказались от верхней одежды и начали носить «белые», сверкавшие сталью доспехи – меч стали подвешивать к узкой перевязи, диагонально спускавшейся к левому бедру по стальной накидке (рис. 48). Позже, в этом же столетии меч стали подвешивать на ременных «петлях» к поясному ремню. Эти петли пристегивали или наматывали на ножны – одну около горловины ножен, а другую – на половине расстояния от горловины до противоположного конца. При таком способе ношения ножны оказывались под углом (иногда до сорока пяти градусов) к телу рыцаря, а не свисали вертикально, как это было принято приблизительно с 1350 года.

Рис. 47. Перевязь конца XIV века, украшенная бляхами. Носили такую перевязь низко на бедрах.

Рис. 48. Перевязь, спускающаяся по накидке наискось к левому бедру.

Рис. 49. Дальнейшее развитие более раннего стиля, 1450—1480 годы.

Наше обсуждение средневековых доспехов было бы неполным, если бы мы не сказали несколько слов о шпорах того времени; в конце концов, они играли исключительно важную роль не только в обыкновенной езде верхом, но и в том, как рыцарь носил доспехи, сидя в седле. Было два типа средневековых шпор – простые «шиловидные» шпоры и шпоры с колесиками. Первый тип был единственным, применявшимся до приблизительно 1270 года. Греческие и римские шпоры были очень малы, заканчивались длинными пирамидальными «шипами» и очень короткими плечами; каждое плечо заканчивалось кнопкой или заклепкой, к которой крепили ремень, который наматывали на ступню или прикрепляли к кожаной обуви. Такой тип шпоры использовали в Европе до VII—VIII веков, после чего плечи стали намного длиннее; теперь они охватывали всю пятку и шли вдоль боковых сторон стопы, заканчиваясь кпереди от лодыжек. В конце каждого плеча проделывали щель, в нее вставляли закреп, которым фиксировали ремень, пропускаемый под пяткой и над верхней частью стопы. К концу ХТТ века плечи шпор стали делать фигурно изогнутыми, повторявшими очертания лодыжек (рис. 51 и 52). Тогда же ремни стали крепить к штифтам на нижней поверхности наружного плеча. Ремень затем пропускали под стопой, продевали в щель, проделанную в крае внутреннего плеча, проводили над верхней частью стопы и пристегивали к пряжке, расположенной на верхнем крае наружного плеча (рис. 53).

Рис. 50. Свободная подвеска меча; итальянский стиль 1460—1510 годов.

Колесико в шпоре впервые появляется в конце ХШ века. Сначала колесико шпоры было мало, имело шесть зубцов и помещалось на конце короткой «шейки». К середине XIV века шейка стала длиннее, зубцы больше и более многочисленными; в некоторых случаях колесико шпоры стало походить на цветок маргаритки; очень популярными были колесики с большим (до 32) числом зубцов (рис. 54). В то же время шпоры крепили к металлическим поножам, а не к кольчужным чулкам – плечи соединялись над ахилловым сухожилием и расходились отсюда под более острым углом, чем ранние шпоры. Шейка шпоры стала еще длиннее к концу XTV века. Приблизительно к 1420 году средняя длина шейки шпоры достигала четырех дюймов, да и зубцы колесиков стали весьма длинными. Между 1415 и 1440 годами – за сравнительно короткий промежуток времени – плечи стали образовывать очень глубокую кривизну под лодыжками. Но после 1440 года мастера снова вернулись к шпорам старого стиля, хотя тем не менее шейка стала еще длиннее; например, к последней четверти этого века длина шейки достигала иногда 10 дюймов.