Шлем ирения большая корона: Недопустимое название — Path of Exile Wiki

Лорика Хамата — frwiki.wiki

Лорика — это название защиты тела (часто называемой по- французски «  броней  ») в Древнем Риме .

Центурион, несущий субармалис под Hamata lorica

Хамата — кольчужная кольчуга. В целом было кольчуга типа сказал 1/4 (1 кольцо соединено с 4 другими) закрыт ячменя зерна заклепки (см кольчугу и кольцевую цепь почты ).

Резюме

• 1 рассказ
• 2 Эволюция
• 3 дополнительные комнаты к lorica hamata
• 4 Производство
• 5 Украшение
• 6 производных
• 7 См. Также

История

После катастрофы захвата Рима (около -390 г.) войска Латинской лиги были реформированы. От бронзовых нагрудников отказались в пользу защиты кельтского противника, то есть кольчуги в форме кольца. После завоеваний Греции и Леванта (Средиземное море Ближнего Востока) крышка Lorica Hamata была скопирована с крышки, которую использовали греки на своих «льняных доспехах» (см. Jaque и linothorax ). Эта застежка представляет собой U-образную деталь, добавленную к защите. Полная сторона U фиксируется сзади, ветви U переходят через плечи и фиксируются на их концах. Поскольку сетчатые ткани были мягче, чем слои льна, которые использовали греки, сформированный таким образом плечевой упор не держался на месте. Он соскользнул по руке. Внезапно плечо перестало быть защищенным, и лорика скользнула по телу, препятствуя движениям руки. Для того, чтобы правильно удерживать подплечники на месте, были добавлены дополнительные боковые стяжки. Вдобавок вырез отделан тканью или кожей. Эта арматура подкладывала нижнюю часть выреза горловины и загибалась на 2–3 см сверху. Шов скреплял клапан подкладки, сетку «ткань» и подкладку .

Эволюция

Эволюция метода фиксации декольте лорика Хамата:

• На первом рисунке изображена «открытая» лорика. Чтобы пройти, надеваем сверху, затем складываем вниз и закрепляем 2 подплечники .
• На следующих 2 рисунках показаны первые попытки удержать подплечники на месте. Это было второе решение, которое возобладало. Кожаный ремешок удерживает 2 подплечника на месте . Этот ремешок удерживается заклепкой в ​​центре груди.
• Следующие 3 рисунка показывают эволюцию системы.
  • Заклепка опорной планки заклепывает ниже на груди.
  • Ремешки, удерживающие вырез горловины закрытым, заменены заклепками.
  • Наконец, ремень, удерживающий наплечники на месте, заменяется металлической деталью. Изделие свободно приклепано к груди. Это влияет на U-образную форму, каждая ветвь которой будет заканчиваться крючком (примерно каждая ветка образует S, а верхняя часть S образует крючок). Крючок ветки висит на пуговице, приклепанной к подплечнику . См. Этот пример на сайте Министерства культуры .

Эта форма по — прежнему основная форма Lorica Hamata до V — ^го  века . С V — ^го  века он упал в неиспользование и был заменен broignes гораздо проще и, конечно, менее дорогим.

Однако от Цезаря до его оставления размер Лорики Хаматы менялся. Первоначально она едва спускалась ниже почек, потом почти достигла колен, а затем снова укорачивалась.

Точно так же менялся размер рукавов. Первые экземпляры были без рукавов. Затем добавились короткие рукава (несколько сантиметров). Впоследствии размер рукавов менялся в зависимости от моды и страны. Похоже, что некоторые легионеры, дислоцированные в Сирии, взяли на вооружение длинные рукава. К концу I — ^го  века нашей эры. J. — C., широкое распространение получила система фиксации плеч перекладиной. При этом кажется, что накладки на плечах потеряли подкладку. В то же время, похоже, что некоторые наездники заменили свой греческий вырез горловины на плечевые накладки lorica segmenta .

На протяжении всего использования этого крыла сетчатая «ткань» в основном создавалась на модели 4/1.

Приложения к лорике хамате

В зависимости от вкуса и риска легионеры использовали бивни или части, прикрепленные к их лорике.

В жарких странах проводят операции (легкие туники, надеваемые на кольчугу, засвидетельствованы на всем Ближнем Востоке Рима). В то же время использование сюрко известно в северной части Галлии и на германских границах (зимой иногда надевали толстые туники).

Также существуют сетчатые рукава, несъемные или съемные. Они могли защитить не только руки, но и ноги.

Иногда использовались кнемиды (греческие поножи).

На некоторых барельефах видны металлические пластины, закрывающие переднюю часть декольте . С лориками почти всегда носили шарф, независимо от их типа (защита шеи от трения доспехов, а также от оружия врага, у них обычно были широкие вырезы, что приводило к большому риску травм).

С царствованием Августа, а гамбезон именем subarmalis или thoracomachus иногда носило под лориком хамата. Этот гамбезон часто был богато украшен и служил, прежде всего, знаком различия (который носили почти исключительно оптио и декурионы ) .

Производство

Деталь металлических звеньев. Реплика II — ^го  века

Кольца, составляющие lorica hamata, были сделаны из проволоки. По крайней мере, с VIII  века ^E, можно получить проволоку, продавлив железный слиток в матрице, снабженной отверстиями уменьшающихся размеров . Во времена Римской империи проволоку получали путем продавливания слитка через одинарную перфорированную матрицу, которая непосредственно давала окончательную проволоку. Использование одного штампа было намного сложнее и деликатнее (обрыв проволоки во время прохода). Таким образом, проволока была дороже и длиннее.

Во время гражданских войн, предшествовавших царствованию Августа (спор за власть между Антонием и Августом после смерти Цезаря), была развита lorica segmentata. Это развитие косвенно дает нам время, необходимое для производства лорики хаматы. Хроники того времени указывают, что на изготовление lorica segmentata (из подготовленного железа) ушло около 70 часов, а на изготовление lorica hamata (из проволоки) примерно в 3 раза больше времени. Самым распространенным типом сетки была «классическая» 4: 1 (см. Кольчужная кольчуга ) с заклепками. Хотя нити были известны, многие из них выглядели плоскими (сплющенными?) Как в текстах того времени, так и в археологических останках сообщают, что большая часть ссылок была прикована. Однако выясняется, что некоторая кольчуга была сделана из закрытой кольчуги. Наконец, кажется, что кольчуга была сделана из сварного кольцевого варианта сетки 4: 1. 4 кольца, удерживаемые центральным звеном, были не клепаны, а сварены. Было приклепано только центральное звено, собирающее все целое.

Украшение

Римские легионеры украшали свое вооружение. Если это явление достигнет новых высот для парадного оружия, не исключено и оружие войны.

На останках некоторых Hamatae loricae, найденных в реках, мы могли отметить наличие одного или нескольких рядов бронзовых колец, окаймляющих нижнюю часть одежды. Это украшение напоминает используемые на некоторых слоях индийского парада ячеек XIX — ^го и в начале XX — ^го  века .

Как указывалось выше, многие loricae были закрыты грудным зажимом . Этот зажим состоял из двух ветвей S-образной формы, которые в основании были соединены осью, имеющей форму буквы U или деформированной лиры. Эта плоская поверхность очень часто украшалась. Обычно конец каждой ветви (образующий крючок) имел форму головы змеи, но целую скобу можно было вырезать и позолочить .

Следует помнить, что в римской армии украшение и богатство оружия были признаком личного богатства, но, прежде всего, признаком ранга .

Производные

Похоже, что производные телесные защиты существовали. Самая известная — это lorica plumata.

Воин Вашера. Статуя галло-римского воина времен Августа. Он носит римскую одежду Lorica Hamata

Смотрите также

• Лорика сегментная

<img src=»//fr.wikipedia.org/wiki/Special:CentralAutoLogin/start?type=1×1″ alt=»» title=»»>

Королевский лес. Роман об Англии читать онлайн Эдвард Резерфорд (Страница 12)

Это была деревянная кукла. Блестела она потому, что была одета в длинную кольчугу и металлический шлем. За ней Адела теперь различила вторую куклу, облаченную в кожаную рубаху, которую надевают под кольчугу. На стойке лежало седло с высокими луками; к нему был прислонен длинный шипастый щит; рядом, на раме, — огромный, с широким лезвием меч, два копья и булава. Адела чуть задохнулась. Должно быть, это амуниция Хью де Мартелла.

Она не собиралась ничего трогать. Кольчуга и оружие были тщательно смазаны маслом, чтобы их не поразила ржавчина; при слабом свете Аделе было видно, что все пребывает в совершенной готовности. Ни одно звено кольчуги не было смещено. В воздухе стоял смешанный запах масла и кожи, металла и смолистой стружки, который она нашла странно возбуждающим. Инстинктивно она подалась к одетой в доспехи кукле, вдыхая ее запах, почти прикасаясь к ней.

— Мой дед пользовался боевым топором.

Голос раздался так неожиданно, буквально в дюйме от уха, что Адела чуть не закричала. Она подпрыгнула и резко повернулась, едва не коснувшись при этом груди Хью де Мартелла.

Тот не шелохнулся, но издал смешок:

— Я напугал вас?

— Я… — Она попыталась перевести дух и почувствовала, что сильно покраснела; сердце бешено колотилось. — О mon Dieu! Да.

— Мои извинения. Я умею ходить бесшумно. Сперва, при этом свете, я принял вас за вора. — Он так и не сдвинулся с места.

Она вдруг осознала, что одета только наполовину. Что ей сказать? Мысли разбегались.

— Боевой топор? — Это были последние слова, которые отпечатались в ее памяти.

— Да. В конце концов, мы, нормандцы, все до единого — викинги. Дед был человек дюжий, рыжеволосый. — Он улыбнулся. — Темные волосы достались мне от матери. Она была родом из Бретани.

— Вот как… Я вижу. — Она не видела ничего, кроме его кожаного джеркина. Знала только, что он сделал паузу, прежде чем заговорил.

— Ведь вы постоянно что-то исследуете? Сначала в Нью-Форесте, теперь здесь. В вас живет дух авантюризма. Это весьма по-нормандски.

Она подняла к нему лицо. Он улыбался, глядя сверху.

— А вы не авантюрист? — спросила она. — А может, вам и незачем им быть.

Его улыбка исчезла, но он не показался разгневанным — лишь задумчивым. Конечно, он понял ее: обустроенные поместья, богатая жена; жалкий и вызывающий намек на утрату духа предков-викингов.

— Как видите, у меня много дел, — спокойно ответил он, и слова эти прозвучали с хладнокровной властностью, с силой, которую он излучал.

— Я поставлена на место, — сказала она.

— Хотелось бы понять, где ваше место. — На его лицо вернулось веселое выражение. — В Нормандии? В Англии?

— Полагаю, что здесь.

— Вы направляетесь в Винчестер. Это хорошее место для поиска партии. Туда прибывает множество людей. Возможно, мы снова встретимся в этой части страны.

— Возможно. Вы бываете в Винчестере?

— Иногда.

Теперь он на шаг отступил. Она поняла, что его глаза автоматически вобрали ее целиком. Он собрался уйти. Ей захотелось что-то сказать — что угодно, только бы задержать его. Но о чем говорить? О том, что он женился на богатой женщине, недостойной его? Что с ней ему было бы лучше? Куда, куда на Божьем свете заведет их связь?

— Идемте.

Он предлагал сопроводить ее наружу. Конечно, ей надо пойти и подобающе одеться. Она повиновалась и пошла впереди него на свет, проникавший в дверь. У самого порога он взял ее руку, уверенно поднял и нежно коснулся губами.

Жест вежливости в полутьме. Неожиданный. Она повернулась к нему. Грудь словно перехватило нечто похожее на боль. Всего на секунду у нее прервалось дыхание. Он наклонил голову. Она как лунатик вышла в яркий наружный мир, едва не ослепнув от света. Он повернулся запереть дверь. Она, не оглядываясь, направилась к дому.

День прошел спокойно. Бóльшую часть его Адела провела в обществе леди Мод. При встречах Хью де Мартелл держался учтиво, но несколько холодно и отстраненно.

И утром следующего дня, когда они с Вальтером отбыли в Винчестер, де Мартелл вел себя официально и был неприступен. Но на вершине хребта она оглянулась и увидела его высокую темную фигуру, которая смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду.

Осень приходит в Королевский лес милостиво. Долгие летние световые дни захватывают сентябрь; раскидистые дубы по-прежнему зелены; торфянистый гумус вересковых пустошей хранит ласковое приморское тепло; воздух пахнет остро и сладко.

За пределами леса собирают урожай. Жатва завершена, яблоки готовы упасть, туманы в голых полях напоминают сыростью, что надо собрать все до того, как солнце начинает убывать с приближением конца года.

Но в Королевском лесу природа выступает в иной ипостаси. Это пора, когда дубы роняют зеленые желуди, которые сплошь покрывают землю. Люди вроде Прайда выводят свиней кормиться этими желудями и буковыми орешками — плодокормом, как его называют. Это древнее право, на которое не посягнул даже нормандский король Вильгельм Завоеватель. Местные лесники напомнили ему: «Олень заболевает, если съедает слишком много зеленых желудей. Но свиньи их любят». Идут дни, и буки начинают желтеть, но с первым появлением этого признака мягкого упадка наблюдается другое, почти противоположное преобразование. Остролист бывает мужского пола и женского, и вот теперь, словно приветствуя приближение зимы, женские особи буквально взрываются алыми ягодами, густые грозди которых блестят на фоне кристально синего сентябрьского неба.

После равноденствия, когда вся природа осознаёт, что ночи становятся чуть дольше дней, происходят дальнейшие перемены. Цветы вереска уже превратились в крошечные белые точки, напоминая в совокупности изморозь, и пустошь меняет летний лиловый цвет на осенний бурый. Как и высыхающие листья папоротника, стебли орляка такие же коричневые, пока на них не падет осеннее солнце, на котором они блестят, словно начищенная бронза. Желуди, лежащие в палой листве, освободились от шапочек и тоже становятся коричневыми. Вечерние туманы приносят промозглую сырость. Холодные рассветы бодрят. Однако в Нью-Форесте все это признаки не конца, а начала. Если солнце уходит, то только с тем, чтобы уступить место еще более древнему божеству. Зима на пороге: это время серебряной луны.

Пора оленьего гона.

Самец горделиво вышел на середину брачной поляны. Был рассвет. Землю чуть подморозило. Вокруг поляны на почве, испещренной следами раздвоенных копыт, ожидали внимания восемь или девять самок. Некоторые двигались, производя звук, напоминающий свист плетки. В воздухе висело напряжение. Пришла и светлая самка. Она ждала смирно.

Рога у самца были великолепны, и он это знал. Тяжелые полированные лопасти вырастали из черепа фута на два с половиной, и на них было страшно смотреть. Они полностью выросли с августа, когда начало отшелушиваться бархатистое покрытие. Он много дней чесал их о мелкие деревца и побеги, оставляя метины на коре. Было приятно чувствовать, как гнутся под их весом молодые деревья; он ощущал свою растущую мощь. У этого трения была двойная цель: не только счистить остатки бархата, но и обработать кость — она, кремово-белая при созревании, приобрела оболочку, отполировалась, затвердела и стала блестяще-коричневой.

К сентябрю его начало охватывать беспокойство. Шея раздулась. Кадык увеличился; щекочущее ощущение силы, казалось, заполнило все тело, от крупа до широких плеч. Он принялся ходить важно, с притопом; его тянуло доказать действием свою мощь. Ночами он в одиночку бродил по лесу, наведываясь то туда, то сюда, как рыцарь в поисках приключений. Однако постепенно он начал двигаться в ту часть Нью-Фореста, где годом раньше его увидела светлая самка. Поскольку самцы, когда намерены спариться, инстинктивно уходят от изначального дома, генетический код оленей постоянно перетасовывается. К концу сентября самец был готов выделить свою брачную поляну. Но перед этим надлежало состояться еще одной древней церемонии.

Кто может знать, когда в Королевском лесу впервые появились благородные олени? Они были там с незапамятных времен. Если у самца лани рога росли широкими лопастями, то у благородных оленей большая корона ветвилась острыми отростками. Поголовье благородных оленей никогда не бывало значительным. Лишенных проворства и смышлености ланей, их было легче убить, и лани уже намного превзошли их числом. В то время как лани облюбовали лесные поляны, благородные олени остались верны вереску и, лежа в пустошах, даже при свете дня почти сливались с землей. С приближением осеннего гона казалось естественным, что их, первобытных и нордических, в отличие от изящных французских пришельцев, превзойдут даже крупные самцы лани и добьются превосходства над этими древними существами, которые, весьма возможно, обитали в тиши пустошей с ледникового периода.

Обычно спустя несколько дней после осеннего равноденствия благородный олень, набрав себе самок, которые составят его личный гарем, вскидывает могучую голову и издает навязчивый клич на несколько нот выше коровьего мычания, который в сумерках разносится над пустошью, заставляя людей прислушиваться и говорить: «Самцы заревели!»

Kings Helmet with Crown — Irongate Armory

Перейти к содержимому

БЕСПЛАТНАЯ ДОСТАВКА ЗАКАЗОВ НА СУММУ СВЫШЕ 400 € (ПО ЕС)

229 €

2 шт.

Категории: Все шлемы, Щиты и доспехи, Шлемы и защита головы, Шлемы, доспехи и щиты, Производители, Средневековье и Возрождение, Средневековье Шлемы и щиты, Брашпиль Стальные изделия

Описание товара

Пожалуй, самый известный крестоносец из всех был Ричард Львиное Сердце. Скандальный, отсутствующий король-воин провел мало времени из своего десятилетнего правления в Англии, а вместо этого сражался за свои земли в континентальной Европе. Он был коронован в 1189 г.в Вестминстерском аббатстве и немедленно начал сбор средств, включая десятину Саладина со своих подданных, для финансирования того, что впоследствии стало известно как Третий крестовый поход, попытку отвоевать Иерусалим у Саладина, вождя сарацинов. Жестокие и кровопролитные сражения закончились перемирием в 1192 году, и Ричард был вынужден вернуться в Европу под видом тамплиера, почти опустошив свою казну. Он был заключен в тюрьму Генрихом VI Священной Римской империи, пока собирался выкуп короля. В 1194 году он, наконец, смог вернуться в Англию, чтобы забрать свою корону у своего брата Джона, который плел интриги во время его отсутствия. В конце концов Ричард умер во время небольшого инцидента в Чалусе, Аквитания. Он снял часть своей кольчуги, когда другой из двух лучников, охранявших замок, выстрелил ему в плечо из арбалета. Ричард отказался от лечения и умер от инфекции в 119 лет.9.

Этот королевский шлем изготовлен из стали
толщиной 1,24 мм (18 калибра) с латунными деталями и красивой латунной короной. Он с открытой лицевой стороной для хорошего обзора и легкого дыхания, с регулируемой подкладкой и ремешком для подбородка. Как в фильмах Ридли Скотта «Царство небесное» и «Робин Гуд».

Абсолютно стоит посетить. Вещи, которыми можно часами удивляться и любоваться, и купить… Не говорите супругу, если он/она тоже не энтузиаст 🙂
— Daniel Kohvakka

Товары находятся на собственном складе

В Каарине, Финляндия.

Быстрая доставка

Заказы отправляются в течение 24 часов с момента их получения.

Покупка онлайн или офлайн

Вы также можете забрать свой заказ в нашем магазине.

Гибкие платежи

Мы принимаем кредитные карты, онлайн-банки и т. д.

Монипуолин валикоима. Asiakaspalvelu ihan huippua!!

Paikkakunnalla ollessani ja keskiajasta kiinnostuneena täällä oli pakko käydä. Aivan upea ja todella monipuolinen kauppa! Ystävällinen ja mukava myyjä neitonen esitteli minulle Etelä -Tirolilaisen mallin mukaan taidokkaasti valmistettua kypärää, josta tein myös kaupat.
Liikkeen omistaja ei myöskään säästänyt vaivojaan esitellessään minulle haarniskavarustuksen eri osia. Erittäin asiakaslähtöistä palvelua! On todella hienoa, että tällaisia ​​erikoisliikkeitä maastamme vielä löytyy, tämäkin kuulemma ainoa laatuaan.
On varmaa, että vierailen tässä liikkeessä toistekkin! Täältä löytää uskomattoman paljon myös koriste-esineiksi ja lahjoiksi sopivia tavaroita, joten suosittelen tätä kaikille sellaisiakin etsiville.

Обслуживание клиентов как в старые добрые времена, настоящие люди, очень эффективное, очень честное. И у них есть много удивительного снаряжения для продажи.